Просто весело :)

[gerty_me]

Х

@темы: dragon age, жанр: джен, персонаж: Андерс, персонаж: м!Хоук, персонаж: Фенрис, фан-арт, канон: DAII, рейтинг: G

---

Любовь вышла из берегов #2

[gerty_me]

Они тут немного странные, но очень красивые, и давно у нас тут ничего не было


Х


Х

@темы: dragon age, жанр: слэш, персонаж: Андерс, персонаж: м!Хоук, фан-арт

---

Любовь вышла из берегов...

[gerty_me]

Х

@темы: dragon age, персонаж: м!Хоук, фан-арт, персонаж: Дориан

---

Гордый профиль

[gerty_me]

Орхидейно

{

Сложно-подведенно

{

"Черно-красный мой цвет,
но он выбран, увы, не мной..."
(с)

}{

@темы: dragon age, фан-арт, персонаж: Дориан, рейтинг: G

---

Хоук и...

[gerty_me]

Х

@темы: dragon age, персонаж: Андерс, персонаж: м!Хоук, фан-арт

---

Дориан

[Ernst Wolff]

/c/ LoranDeSore

@темы: фан-арт, персонаж: Дориан

---

разное красивое

[Ernst Wolff]

/c/

Морриган

/c/

Хоук

/c/

@темы: персонаж: Андерс, персонаж: м!Хоук, фан-арт, персонаж: Морриган

---

кажется, мы стали забывать, зачем здесь собрались

[Ernst Wolff]

/c/

+1 постаревший Дориан

/c/

@темы: фан-арт, персонаж: Дориан

---

50/50: Дважды проездом

[Ernst Wolff]

Название: Дважды проездом
Автор: Ernst Wolff
Размер: 7.000 слов
Пейринги и персонажи: Максвелл/Дориан
Категория: слэш
Жанр: AU
Рейтинг: R
Краткое содержание: на ключ: Дважды проездом

Они и друзьями не были. По крайней мере, последние годы. Расстались неловко: ходили в одну школу, общались, родители одобряли их дружбу, все как у людей. Лет до четырнадцати все было нормально, и Максвелл с подростковым идеализмом считал, что они с Дорианом лучшие друзья. Дориан, наверное, тоже так думал — потому что времени их отношениям уделял больше, чем учебе и музыкальной школе. Впрочем, он что угодно предпочел бы музыкальной школе, так что она не в счет.
А потом они все испортили. Буйный возраст. Гормоны. Максвелл переспал с девчонкой старше его на два года — тогда это казалось пропастью. Влюбился, конечно, но она быстро исчезла, свела на нет все контакты. Он уже потом, задним числом, оценил ее щедрость: снизошла до малолетки и подарила незабываемый первый опыт. Но тогда, в четырнадцать лет, он этого не понимал и жаловался на ее игнор Дориану без конца, а заодно и рассказывал, изрядно приукрашивая действительность, как ему повезло. Дориан хмыкал, раздражался, перебивал и умолял не изводить его этой историей в сотый раз. Постепенно Максвелл забыл ту девушку и завел себе новую, выбрав самую красивую одноклассницу. Опять же, оценивая ретроспективу, он понял, что она была совсем глупенькой, раз повелась на его наглость, которую он в те времена называл уверенностью в себе.
В общем, суть не в этом. А в том, что Дориан девушку себе не нашел, даже не искал. Дружил с одной, ничем не выдающейся, леди, но, стоило Максвеллу начать коварные расспросы, замыкался. Бережет честь и достоинство подружки, думал тогда Максвелл. К концу учебного года Дориан буднично сообщил, что они с родителями переезжают в столицу. Вот уже через две недели. Максвелл обалдел. Даже намека не было на то, что Дориан готовится к переезду… “А еще я гей”, — добавил тогда Дориан. Максвелл отреагировал сразу же: “Пиздишь”. Дориан оскорбился и послал его, ну и они разругались.
Не из-за того, что он гей.
Из-за того, что Дориан действительно сказал ему “Иди в пизду”, хотя никогда себе подобного не позволял, и Максвелл, что уж таить, завидовал его хорошо поставленной и четкой речи без мусора и ругани, хоть никогда сам к такой не стремился. Что ж, зато они не подрались. А Максвелл потом долго копил в себе обиду, сам не понимая, почему. Только спустя пару лет сообразил: Дориан всегда был рядом и всегда был его другом. И все равно ни словом не обмолвился о переезде. Ведь его семья, похоже, все запланировала заранее. Мог бы и предупредить, а не исчезать внезапно. Друзья так не поступают.
Все это Максвелл вспоминал, пытаясь удобнее устроиться на жестком и узком сидении в электричке. Нельзя сказать, что они с Дорианом — враги. Они не удалили друг друга из соцсетей. Взаимно ставили лайки. Пару раз Максвелл репостнул комментарии Дориана по политической ситуации, а Дориан снисходительно сохранил себе в аудиозаписи трек Максвелла, написанный на коленке. Люди, которые так делают, априори друзья.
Так может, друг его впишет на пару ночей? Раз уж девочка, обещавшая приютить его, загасилась. Максвелл попытался вытянуть ноги, но задел ботинки пассажира, сидящего перед ним. Тот недовольно зыркнул, и Максвелл снова поджал ноги под сиденье, тоскливо подумав, что, скорее всего, у него отвалятся коленки к концу пути. Ладно. Это все мелочи. Он ехал в столицу на концерт, такое важное событие! Но если он увидит Дориана спустя семь, нет, спустя восемь лет разлуки — то это будет куда важнее.
Он с родителями, наверное, живет. Они всегда к Максвеллу хорошо относились. А узнают ли они подростка, который при них всегда стеснялся и язык проглатывал, в рослом парне с мрачным взглядом из-под вечно нахмуренных бровей? Нет, глупая затея. Лучше он в хостел впишется, да хоть на вокзале переночует, или лучше гулять будет целую ночь.
Максвелл разблокировал смартфон и зашел в профиль Дориана. Никаких новостей.
“А чего я туплю?” — вдруг озарило Максвелла. Чего он зациклился-то на все или ничего? Или вписаться, или никогда больше не встречаться?
Он быстро напечатал: “Привет, я тут буду проездом в столице, хочешь увидеться?”
И отправил. А чего нет-то? Дориан позавчера ему новую аватарку лайкнул, значит, они вполне себе друзья.
Дориана в онлайне не было минут пять. Появившись, он ответил: “Когда приедешь?”
Дальше — дело техники. Легко, будто они все это время поддерживали связь. Договорились о встрече, не стали прощаться — “До скорого” — “Ага, до скорого” — вот и все. Максвелл улыбался, никак не мог задавить эту радостную улыбку. Он порой скучал по Дориану, иногда забывал о нем. Изредка спрашивал себя, что же такого сделал, что Дориан бросил его. И прощал его, хоть тот и вряд ли считал себя виноватым. Максвелл посмотрел их старую переписку. Об учебе. Об игре, которой они тогда увлеклись. Жалобы на математичку. Предложение купить пива — Максвелл писал, что точно знает магазин, где продадут. Ну надо же, а он и забыл о таких деталях… Детство и юность казались туманными. Какая-то четкость появилась, когда он начал ходить на курсы при академии, ну и работать, но самое главное — делать музыку. Вроде как главное увлечение появилось в жизни и ее всю ярко осветило, а до того он в потемках и тумане блуждал.
Оставшийся путь Максвелл мечтательно смотрел в окно, заткнув уши наушниками. Даже ноги удалось удобно устроить. Все было прекрасно. Главное — не думать, как начать разговор с Дорианом. Все само как-нибудь…
Сойдя с электрички, Максвелл перекусил в ближайшем кафе — отец всегда говорил, что надо быть сытым перед встречей с друзьями, а то будешь думать только о желудке, — и спустился в метро. Всего пара станций отделяла от Дориана. Некстати пришел страх: а вдруг говорить будет не о чем? Сам будет мучаться и Дориана еще в неловкое положение поставит. Но отступать некуда. На кольцевой, в центре зала…
Максвелл вышел из вагона, повертел головой, но сориентироваться не успел: его подхватил поток людей, и он, положившись на них, таких уверенных, направился вместе со всеми. Отделившись от толпы, когда это стало возможно, Максвелл сделал несколько шагов — и увидел Дориана. Заметил его, хоть мимо и сновали люди. Он оставался неподвижен, смотрел в экран смартфона, склонив голову. Сердце Максвелла пропустило удар. Чего ему сказать-то?.. На что он вообще надеялся, когда предложил встречу?.. Молча свалить, может? Нет, так нельзя… Максвелл, вздохнув, направился к Дориану. Тот, словно спиной почувствовав его взгляд, оторвался от смартфона и обернулся. И — вот чудо — он тоже сразу же посмотрел на Максвелла, выделив его из массы людей. Губы его тронула улыбка, наверное, дежурная, с такого расстояния не разобрать, но Максвелла уже затопила радость, совсем как в детстве, и он оскалился от уха до уха, ускорил шаг — и заключил Дориана в объятия.
— Привет! — выпалил Максвелл, отстранившись. Дориан его в ответ почти не обнял, только растерянно похлопал ладонями по спине. Оно и понятно, столько лет друг друга не видели, выросли уже, совсем другими стали. Максвелл, смутившись своего порыва, поумерил яркость лыбы.
— Привет, — эхом отозвался Дориан. — Ничего себе ты вымахал.
— Ну… да, — пожал плечами Максвелл.
Его и вправду разнесло в плечах, да и ростом мать-природа не обделила. Дориан, пристально посмотрев ему в глаза, вдруг тепло улыбнулся:
— А стесняешься все так же. Пойдем наверх. Там поговорим.
И Максвелл устремился за ним, маневрируя между людьми. Выйдя на поверхность, Дориан негромко заговорил, и Максвеллу пришлось подстроиться под его шаг и внимательно прислушиваться:
— Есть известная туристическая программа: центральная площадь и аллея звезд, мост и парк, затем — обед на террасе, в заключение — закат над рекой. Могу провести по такому пути. Или предложить альтернативный, но…
— Альтернативный, — торопливо сказал Максвелл, то и дело поглядывая на Дориана. — Я ж не турист. Я так, проездом. На концерт приехал, но меня кинула…
— Ты уже говорил, — сказал Дориан и внимательно взглянул на него.
— Да, — усмехнулся Максвелл, — все так же повторяю все по десять раз. Как ты сам? Чем занимаешься? Видел, выпустился в прошлом году?
Он помнил фотографию Дориана с дипломом в руках на фоне колонн университета. Все эти вехи, зафиксированные интернетом, позволяли поддерживать иллюзию осведомленности, будто Дориан делился с ним, именно с ним, своими успехами. Но самое главное, что должен разделить друг, как всегда казалось Максвеллу, — это падения. Друг должен подать руку и утешить, перевести все в шутку, даже если смех выйдет нервным.
— Да, — коротко сказал Дориан.
Из-за облаков показалось солнце, и Дориан в его лучах будто засверкал. Максвелл засмотрелся на него. Красивый же он. Всегда был. А стал еще лучше. Что-то дрогнуло в груди. Максвелл себя одернул.
Да, много воды утекло с поры их юности. У Максвелла и самого появились гейские эпизоды — не то чтобы гордился, но и не брезговал. Так получилось. Но он и после этого не смог бы назвать себя геем или даже бисексуалом, а Дориан все решил в четырнадцать лет. Вот как он это сделал? Не пожалел ли? А может, у него все поменялось, и он встречается с девушкой? Как же его разговорить? Он всегда был треплом, слушал звук своего голоса и оргазмировал, а сейчас словно боится лишнее слово проронить.
— А я даже не начинал учиться, — заговорил Максвелл. Дориан, оглядевшись по сторонам, быстрым шагом пересек дорогу. Пришлось ускориться, чтобы поспеть за его длинными ногами. — Решил, что получу, как отец, рабочую специальность, в мастерскую к нему пристроюсь, а потом как-то так получилось, что музыкой увлекся, ну и пару курсов онлайн прошел, чтобы научиться сводить хоть. Уже нормально получается, деньги даже платят иногда за сведение, — пошутил он.
Получалось у него отлично, и деньги платили всегда.
Он ожидал, что Дориан спросит что-нибудь. Хотя бы из вежливости. Но он сказал:
— Вот как? Здорово.
И замолк.
Он остановился в узком проулке, все стены нависавших домов были изрисованы вандалами. Максвелл огляделся.
— Арт-проект местных художников, — пояснил Дориан. — Условно делится на прошлый век, настоящий и будущий. Репрезентация с левым уклоном, конечно, но это не делает проект менее великим…
Он говорил — словно лекцию читал. Максвелл понял, что он далеко не первый и не последний, кого Дориан ведет по “альтернативному” маршруту. И, видимо, у Дориана были образованные, тонко чувствующие приятели, раз ценили такое искусство. Максвелл откровенно заскучал и испытал огромное облегчение, когда Дориан наконец позволил двинуться дальше.
— А эти художники… друзья твои? — поинтересовался Максвелл — поскольку Дориан снова замолк.
— Нет, иногда только встречаемся, — растерянно ответил Дориан, думая о чем-то своем. Вдруг добавил: — В последнее время стараемся не пересекаться. А я все вожу людей по их святым местам. Впрочем, не бери в голову.
— Честно сказать, эта пара фраз интереснее, чем все, что ты до этого говорил, — пробормотал Максвелл.
Дориан фыркнул. Совсем как живой человек, а не робот-экскурсовод. Максвелл воспрял духом и спросил:
— Что произошло? Почему ты с этими художниками поругался?
— Я с ними не ругался, — отрезал Дориан. — Вот, кстати, обрати внимание на фестон, ему два века уже. Реставраторы своими шаловливыми руками еще не успели до него добраться.
Максвелл повернулся к Дориану и проникновенно спросил:
— Я похож на человека, которому есть дело до… как ты сказал? Пистонов? До пистонов. Я ж не на экскурсию бесплатную напрашивался, мне с тобой увидеться хотелось. Узнать, как ты вообще, чем живешь. Мы ведь дружили в детстве.
— Ну да, — скучающим тоном сказал Дориан. — На человека, у которого есть мысли о высоком, ты не похож. Однако я все же стараюсь думать о людях хорошо, а не судить по первому впечатлению.
Видимо, Максвелл резко изменился в лице, потому что Дориан вдруг тихо сказал, отступив на шаг:
— Не слушай меня. Извини. Я уже привык… — Он вздохнул. — Привык к словесной эквилибристике. В моем окружении надо успеть уколоть первым. Ты, конечно, этого не заслуживаешь. Еще раз извини.
Он отвел глаза и дотронулся до выпуклого фестона, словно поддерживающего окно дома. Максвелл помнил вообще-то, как называются эти штуки, еще со школы. Только знание это ему ни разу не пригодилось до нынешнего момента.
— Значит, среди художников — хороший тон оскорбить собеседника? — попытался пошутить Максвелл. — Ты сам часом не стал художником?
— Чаша сия миновала, к счастью, — хмыкнул Дориан и посмотрел на Максвелла чуть более оживленно.
Каждый раз, когда он снимал маску вежливости — или надменности, смотря как судить, — Максвелла лифтом с оборванным тросом скидывало в прошлое, вспыхивали позабытые чувства. Вылезала на лицо улыбка, хотя он в последнее время редко улыбался. Максвелл, поддавшись порыву, положил ладонь на плечо Дориану и сказал:
— Дружище, это ты прости меня, если чем обидел. Столько воды утекло…
Дориан чуть улыбнулся. Плечо его, прикрытое светло-серым пиджаком, окаменело, что шло вразрез с открытым выражением лица. Максвелл, совсем запутавшись, опустил руку и повторил:
— Прости, если что не так.
— Все так, — отозвался Дориан. Он медленно развернулся, оглядываясь, и неторопливо пошел дальше. Максвелл двинулся за ним, повторяя шаг его легких мокасин своими кроссовками. — Просто так вышло, что я сейчас переживаю не лучший период жизни. Расстался с парнем, и все наши друзья-художники остались с ним. Вернее, они и были его друзьями. А я по глупости страстно увлекся ими, их магией и атмосферой, увлекся так, что обо всех других забыл. Теперь у меня что-то вроде похмелья.
— Сочувствую, — сказал Максвелл.
Сделал два вывода: во-первых, Дориан совершенно верно определился со своей ориентацией еще в четырнадцать лет и ни разу не сменил ее.
Во-вторых, он сейчас свободен.
Лицо у Максвелла тут же загорелось. Как не стыдно: человек доверил свои переживания, а Максвелл сразу же прикидывает свои шансы. Ну и друг.
— Может, тогда избегать мест, которые связаны с этими художниками? — предложил Максвелл. — Иначе похмелье никогда не пройдет.
— Этот вывод напрашивается сам собой, — вздохнул Дориан. — Но места, которые они мне показали, и которые я показываю тебе теперь, действительно лучшие в городе. Пойдем, еще кое-что увидишь.
Дориан ускорил шаг, словно желая скорее проскочить улочку — аллею его воспоминаний. Максвелл все же успевал бросить взгляд то на маленькую картину, точно иконку, на двери, то на смелые высказывания, за которые могли и к ответственности привлечь. Дорога расширялась, будто дома расступались перед ними. Дориан резко остановился, подошел к ржавой пожарной лестнице возле последнего здания — дальше начинался оживленный проспект. Глянув на Максвелла, Дориан подмигнул и спросил:
— Сам дотянешься или тебя подсадить?
Максвелл примерился к лестнице. Ничего, подтянется...
— Могу подсадить тебя, — предложил он.
Дориан фыркнул. Он подпрыгнул, ловко схватился за нижнюю перекладину лестницы правой рукой, потом — левой и вмиг подтянулся. Максвелл с уважением поцокал. В действиях Дориана виделись долгие месяцы практики. Дориан споро забирался вверх. Максвелл, потерев ладони друг о друга, полез следом за ним. Дом старой постройки насчитывал всего пять этажей, но у Максвелла было ощущение, что он поднимался целых десять. Дориан уже поглядывал на него с крыши и, когда Максвелл наконец добрался до верха, протянул ему руку. Максвелл крепко взял его ладонь, и Дориан с неожиданной силой дернул его на себя. От неожиданности оступившись, Максвелл налетел на него, почти столкнувшись плечами. Вовремя успел остановиться. И понял, что все еще сжимает его руку. И стоит в неприличной близости, в лицо дышит.
А Дориан глядит на него. Настороженно. Словно в любой миг придется бежать. И пусть лицо Дориана вытянулось, нос заострился, а взгляд потерял ту открытость миру, какая есть у детей, все равно он был тем Дорианом, которого обожал Максвелл. Которым восхищался.
Ситуация становилась все более неловкой с каждой секундой. Максвелл отпустил ладонь Дориана, и тот скрестил руки на груди, отходя к краю крыши, будто ничего и не было.
— А гулять здесь законно? — поинтересовался Максвелл, точно так же делая вид, что у него вовсе не стучит бешено сердце в груди. Он спрятал руки в карманах худи.
— А ты как думаешь? — насмешливо спросил Дориан, оборачиваясь к нему. — Иди сюда. Не бойся, не упадешь. Я тебя поймаю.
— Я высоты не боюсь, — объявил Максвелл и очень медленно, мелкими шажками пошел к краю. К Дориану.
На скате крыши высился заборчик до колена, что несколько Максвелла успокоило. Он встал рядом с Дорианом. Поднялся ветер. Максвелл стоически сцепил зубы и постарался насладиться видом. Посмотреть действительно было на что: Дориан, завороженный многослойным пейзажем — проспект, дома, небоскребы вдалеке, а по левую руку — река, окольцованная мостами.
— Раньше мне было страшно, — сказал Дориан, не замечая, как его разглядывает Максвелл. — Теперь не боюсь. Привык.
Максвеллу вдруг стало обидно, что с каждым местом этого города, где они были, Дориана связывают прочные узы воспоминаний с другими людьми — которые и недостойны этого, потому что так запросто отказались от него, не разглядели, что он особенный и заслуживает только самого лучшего; Максвелл же Дориана никогда не забывал. Не проходило и дня, чтобы он о нем не вспомнил, даже если соцсети молчали. Особенно если молчали. Тогда Максвелл терялся в догадках, что с Дорианом и где он. Где его друг, с которым они так плохо расстались.
— Почему ты не сказал, что переезжаешь? — не выдержал Максвелл.
Дориан посмотрел на него.
— Момента удачного не было, — сказал он, безошибочно угадав, что имеет в виду Максвелл.
— Да ладно? — не поверил Максвелл. — Сколько вы к переезду готовились? Месяца три?
— Полгода.
Дориан явно хотел закрыть на этом тему, но Максвелл выжидающе смотрел на него. Неужели спустя столько лет нельзя сказать, в чем дело? Он окольными путями узнал, что переезжала семья Дориана, потому что его отец получил повышение. Что с собой они почти ничего не взяли, а дом выставили на продажу со всей мебелью. Что мама Дориана переживала так, что едва не заработала нервный срыв. Все это он узнал, но что творилось в сердце самого Дориана — даже не догадывался.
Дориан сдался:
— Ну что ты хочешь от меня услышать? Я собирался тебе сказать, но ты перебил меня и начал рассказывать об этой Гвен.
Надо же, он даже помнит имя девушки, с которой Максвелл потерял невинность.
— Мне стало тошно, — продолжал Дориан. — Решил, в следующий раз скажу. И не находилось подходящего момента, понимаешь? Для малолетки переезд в другой город — это все равно что билет в один конец на тот край Вселенной. Мне было страшно, что ты расстроишься. Или разозлишься.
— Никогда не поверю, что ты испугался, — сказал Максвелл.
Дориан быстро взглянул на него и пошел вдоль края крыши. Максвелл прикинул свои шансы выжить, если пойдет следом. Любопытство пересилило инстинкт самосохранения и он двинулся за Дорианом. Тот, оглянувшись, заговорил:
— И еще мне немножко хотелось тебе отомстить. Глупый ребенок, — поморщился он.
— За что отомстить? — не понял Максвелл.
Дориан остановился и ответил:
— Ну, я же был в тебя влюблен. А ты все про своих девок болтал будто мне назло.
Максвелл распахнул глаза.
— Шутишь? Ты — в меня? — изумился он.
Дориан передернул плечами и бросил:
— А то неясно было, почему я на тебя, дурака, время трачу.
Максвелл засмеялся — смех пришел неожиданно, совсем не к месту, но сдержать его не получилось.
— Да ты рад был из дому со мной сбежать! Чтобы вместо“да, матушка, безо всяких сомнений, отец” петарды взрывать! — воскликнул Максвелл.
Дориан тоже начал улыбаться.
— Точно. Встречи с тобой всегда были как глоток свежего воздуха. Впрочем, знаешь, что? Мне бы не помешал еще и глоток вина. Как ты на это смотришь?
— С превеликим удовольствием, — заверил Максвелл.
Дориан, поставив ногу на заборчик, отделявший от падения на асфальт, взглянул на часы.
— Когда там твой концерт, напомни?
— В шесть запускать будут, — ответил Максвелл, опасливо глядя на непрочно стоящего на крыше Дориана. Порывы ветра развевали полы его пиджака.
— Ну, часа три у нас точно будет, — решил Дориан. — Поедем ко мне. Бывший должен заехать, — виновато добавил он. — Я обещал ему отдать картину…
Спуск по ржавой лестнице здорово вышибал из головы ненужные мысли, но стоило Максвеллу вновь очутиться на твердой земле, как зазвучали навязчивым припевом в ушах недавние слова Дориана. Как же так вышло, что он был влюблен — и ни разу об этом не обмолвился? Ведь это, наверное, была первая любовь. Детская, подростковая — неважно. Первое чувство, даже если разочарует, должно быть взаимным. А Максвелл не разглядел его.
Ну а если бы и разглядел, то что сделал бы? Он в Дориане всегда видел только друга. Это уже потом, после школы, началось исследование своей сексуальности, точнее, случайные опыты, после которых Максвелл признал: да, он и вправду влюбился в парня. Ненадолго и непрочно, но это значительно расширило границы его мировосприятия.
Нет, как же все-таки неловко…
Дориан легко спрыгнул с лестницы, глянул на Максвелла и сказал, что им снова нужно спуститься в метро. Они вышли на проспект, многолюдная толпа заполнила собой все пространство, и Максвелл на миг потерял Дориана из виду. Но Дориан, обернувшись, нашел его растерянный взгляд и, подождав, пока Максвелл приблизится, взял его за руку.
Максвелл даже сказать ничего не успел — Дориан потащил его за собой. Нужно стать компактнее, подумал Максвелл, а то они растянулись в цепочку… Он быстро шагнул к Дориану и шел с ним плечом к плечу. Некстати вспомнилось, что так жалась к Максвеллу его бывшая девушка: держала за руку, а пальчиками второй руки обхватывала его локоть, плотно прилипнув к нему. Учитывая, что по габаритам Максвелл был раза в три больше хрупкой девчонки, виснуть на Дориане было неприлично. Но он все равно старался держаться так, что они сталкивались плечами.
Сухая и горячая ладонь Дориана легла в руку, будто всегда была в ней. Кольца, унизывавшие средний и указательный палец, нагрелись от тепла кожи. Поразительно, как много ощущений может принести обычная рука. Максвелл невольно сжал ладонь Дориана крепче. Вспомнил, как порывисто обнял его при встрече. А в детстве они были так близки, что им не требовалось никаких телесных проявлений — рукопожатие, не более.
Они спустились в метро. Грохот и гомон толпы не давали продолжить беседу, и Максвелл малодушно радовался этой передышке. Тем более что ему требовалось время, чтобы переосмыслить всю их дружбу. Он не чувствовал себя виноватым — ну, разве что самую малость, — ведь Дориан даже не пытался намекнуть ему на свои чувства. Он, выходит, переживал в одиночестве неизбежную драму подростка не той ориентации. Хотя его подружка — как же ее звали? — наверное, была обо всем в курсе. С чего они иначе дружили? Пусть и не так крепко, как с Максвеллом. С другой стороны, чего стоила их дружба, раз Дориан не решился довериться ему?
Они стояли на перроне в ожидании поезда, все еще держась за руки, хотя ситуация того больше не требовала. Дориан в свободной левой ладони держал смартфон и листал ленту. Кажется, даже не замечал, что их пальцы переплетены. Должно быть, просто по привычке — точно так же он сцеплял руки со своим бывшим. А Максвелла жгло это соприкосновение. Думал о том, какая нежная кожа у Дориана. Какие красивые пальцы. Украдкой взглянув на Дориана, на треугольный вырез поло, Максвелл уставился себе под ноги.
Из-за всего этого — новостей, прикосновений — он был в смятении. И что же он делает? Едет домой к Дориану, чтобы выпить? Ну да, это, конечно, прочистит мозги, без сомнений…
Далекий грохот возвестил о приближающемся поезде. Дориан подступил ближе к краю перрона, и Максвелл потянулся за ним. Ладонь Дориана выскользнула из его ладони легко, будто и не было ее. Максвелл сунул руки в карманы. Так надежнее. Спокойнее.
Но как ему хотелось снова взять Дориана за руку! Сила этого желания почти пугала. Максвелл практически наяву ощутил, как дотрагивается до пальцев Дориана, проводит по гладкой поверхности колец и уверенно сжимает его ладонь. И это было бы так же естественно, как проводить в детстве все дни напролет вдвоем.
Дориан забился в угол вагона, прислонился к стеклянной двери спиной. Максвелл встал рядом с ним и взялся за поручень — не привык сохранять равновесие, как жители столицы. И вагон тронулся.
Говорить было попросту невозможно — такой сильный шум стоял. Дориан, словно чувствуя, как мучается Максвелл, опять уткнулся в смартфон, избавив его от пытки поддержания беседы, от крика в ухо в попытке перебить грохот вагона. Не поднимал глаз, даже если Максвелл в упор на него пялился. И за полчаса поездки Максвелл заново узнал, запомнил Дориана: родинку на скуле, чувственные губы, круглый, четко очерченный подбородок. Ямочку между ключицами, видную в вырезе поло. И пальцы, красивые и ровные пальцы. Его друг всегда был красивым и с каждым годом становился только лучше. Все-таки увидеть и разглядеть его сейчас, вживую — совсем не то же самое, что изучать фотографии, которые он выбрал для соцсетей.
Перед их станцией Дориан все же отвлекся от смартфона и посмотрел на Максвелла. Пересекшись с ним взглядом, коротко улыбнулся и кивком указал на выход. Оказавшись на улице, Дориан заговорил, словно поддерживая светскую беседу:
— А чем ты занимаешься в свободное от работы время? Какие у тебя планы на будущее?
— Музыка, — ответил Максвелл.
Слово это все исчерпывало. Все его мечты были связаны лишь со словами и нотами, с четким звучанием бита. Он даже подумывал перебраться в столицу, когда у него станет не тысяча подписчиков, а пять тысяч, тут ведь больше возможностей. И может, они станут с Дорианом так же близки, как когда-то в детстве. Об этом он подумал лишь сейчас. Но это показалось не менее важным, чем зарифмовать своим мысли и положить их на бит.
— Мне нравились твои первые несколько треков, — сказал Дориан. — А все, что после них, — нет. Слишком много слов и мало музыки.
— Так ведь это жанр такой, — оправдался Максвелл, немного обидевшись.
— Конечно, — кивнул Дориан. — Не осуждаю. Просто не мое. Ты вино пьешь?
— Все пью.
— Тогда в магазин заходить не будем, — решил Дориан. — Вино у меня дома всегда про запас лежит…
Он подвел Максвелла к подъезду многоэтажки и достал из переднего кармана джинсов ключ.
— Один живешь? — спросил Максвелл.
— Угу. Сняли квартиру с бывшим, когда вместе жить стали. В результате друзья достались ему, а арендная плата — мне, — сварливо сказал Дориан. Пропустив Максвелла в подъезд, он добавил: — Но это и к лучшему. Искать другое жилье у меня нет ни сил, ни желания. Седьмой этаж.
Максвелл нажал кнопку в лифте. Яркий белый свет падал на Дориана сверху.
— Странно все это, да? — сказал Дориан.
Максвелл пожал плечами:
— Бывало и страннее. Нормально.
Хотя нормально не было, он это чувствовал каждой клеткой тела. Но что еще оставалось, кроме как продолжать плыть по течению, любоваться Дорианом? Может, вино поможет им расслабиться, развяжет языки, и все войдет в норму спустя долгие годы. Пора им оставить в прошлом детскую ссору.
В квартире Дориана было две комнаты: большая светлая кухня, совмещенная с гостиной, и спальня. О спальне Максвелл только догадался, потому что дверь туда была закрыта. Помыв руки, он зачем-то прополоскал рот найденным в шкафчике у Дориана Листерином и протер влажной ладонью лицо. Ну вот. Посвежее стало. Посмотрев на свое отражение — все та же морда, изменений никаких, — он пошел на кухню.
Дориан уже открыл вино. Пробка лежала рядом, на столе. Разлив вино по бокалам, Дориан, не присев, поднял свой и, мрачно сказав:
— За все хорошее, — выпил до дна.
Максвелл, поддержав тост, тоже выпил все.
Вино, судя по бутылке, было дорогое. А по вкусу Максвелл ничего не различал. Дориан все же сел за стол и, снова наполнив бокалы, устало посмотрел на Максвелла.
— Значит, ты на концерт, а завтра днем уедешь, — сказал Дориан. — Планируешь в ближайшее время вернуться?
— Нет, — честно ответил Максвелл. — Ну, за встречу?
— Ага.
Дориан влил в себя бокал. Проделывал он это так легко, что не оставалось сомнений: пьет он много и часто. Максвелл не стал спешить. Не хотел напиваться. Да и боялся ляпнуть или сделать что-то не то по пьяни. А Дориану, похоже, необходимо было заглушить себя определенной дозой, потому что он молча наполнил бокал еще два раза и только после этого довольно-таки буднично произнес:
— Я все спросить хотел: у тебя кто-нибудь есть? Как мама, кстати?
И Максвелл, успокоенный видом умиротворенного Дориана, заговорил. Про то, что у него нет никого, что у мамы был первый микроинфаркт, но все ничего, теперь он следит, чтобы она не забывала пить таблетки, да и сама она, кажется, поняла, что ей надо соблюдать все врачебные предписания… Он рассказал, как выступал в маленьком клубе, и немногочисленные зрители — сто человек всего — подхватывали и повторяли каждое его слово. Дориан, открывая вторую бутылку вина, становился совсем родным, словно и не было разлуки. Реагировал живо и будто бы искренне радовался каждому успеху Максвелла. Походя заметил, что может договориться о приеме у хорошего кардиолога для мамы, и Максвелла затопило теплом и благодарностью.
Все, понял он. Теперь точно вернулся. Теперь мы точно все те же друзья не разлей вода.
От вина Максвелл все-таки поплыл. Язык не заплетался, сознание оставалось ясным, но вот сдерживать нескромные вопросы уже не получалось. Он спросил:
— А почему ты картину должен бывшему отдать? Это он нарисовал?
Дориан фыркнул:
— О, он не рисует. Он только паразитирует на талантливых людях. Но картину подарили ему, так что придется вернуть. Я бы оставил себе, но на заднике его имя. Так что… Ладно, — оборвал он сам себя. — Это не имеет сейчас никакого значения. Я прощаюсь с той жизнью. В конце концов, не такие уж эти ребята и гениальные, чтобы я продолжал их любить после того, как они меня кинули. После всего, что между нами было! — возмутился Дориан.
Он требовательно протянул руку с зажатым в ней бокалом. Максвелл долил вина ему и себе. Бутылка заканчивалась.
— А встречались вы долго? — поинтересовался Максвелл.
Дориан, прижав край бокала к подбородку, прищурил один глаз. Потом другой. Поставив бокал перед собой, он задумался:
— Как ты считаешь, мне пойдут усы? Или, может, бороду отрастить?
— А говорят, что только девки меняют стрижку после расставания с парнем, — хмыкнул Максвелл. Догадался, что говорить о бывшем Дориан не хочет. Попытался поддержать: — Знаешь, я хоть и не знаком с этим парнем, но уверен, что он жалеет, что потерял тебя. Ты ж… сокровище, — подобрал слово Максвелл. — Вон умный какой. И красивый. Он проебал большое счастье.
— Кто сказал, что это он виноват? — промурлыкал Дориан. Он вдруг перестал улыбаться, взгляд его стал серьезным, почти трезвым. — Мы два года жили вместе, Макс. И изрядно друг другу надоели. Но он не мог разорвать эти отношения, он вообще нерешительный в этих делах. Пришлось ему помочь.
Максвелл ничего не понял. Дориан, усмехнувшись, сказал:
— Ты пей. У меня еще есть. Я, как понимаешь, вращался в кругах алкоголиков. То есть, творческих людей. Так вот, — продолжил он, — я просто переспал с его другом и постарался, чтобы он об этом узнал.
— Да ты, смотрю, совсем не умеешь сообщать людям о своих решениях, — пробормотал Максвелл.
— Какой уж есть, — пожал плечами Дориан. Он хитро посмотрел на Максвелла и сказал: — Меняем тему. Так ты считаешь меня сокровищем?
Максвелл покраснел.
Да, он с детства считал Дориана особенным. И чем старше становился, тем больше восхищался им. А сейчас, когда они оба повзрослели, словно заново его увидел. И даже, кажется, подумал о том, что раньше его совсем не волновало.
К счастью, от необходимости ответить его спас звонок в дверь. Дориан мгновенно помрачнел. Он встал и твердой походкой отправился открывать. Максвелл, помедлив, пошел за ним, но остановился у дверного проема — так, чтобы его не было видно из коридора. Возможно, Дориан не захочет, чтобы его бывший видел гостя. А если что-то начнется, то Максвелл быстро выйдет из укрытия.
Ему стало грустно и смешно.
Что же это он, морду бить незнакомому парню собрался? Защищать честь и достоинство друга? Но окажись он в роли парня, которому демонстративно изменили вместо того, чтобы нормально, словами сказать о расставании, он был бы в гневе. Его бы ранило такое до глубины души — особенно спустя два года отношений.
И все равно он был на стороне Дориана.
Потому что Дориан — его друг. И наверняка у него были свои мотивы так поступить. Тут уж просто: либо занимаешь его сторону, слепо принимая все на веру, либо берешь ноги в руки и больше не вмешиваешься в его жизнь.
Дориан холодно сказал, открыв дверь:
— Привет. Держи.
— Шлюха.
— Мошенник.
Максвелл не стал ждать продолжения — вышел в коридор. Не мог иначе. Скрестил руки на груди и посмотрел исподлобья.
Парень-то был красивый. Из тех, про которых сразу понимаешь: ребенок очень богатых родителей. Парень посмотрел на него, и Дориан тоже из-за плеча глянул.
— Че уставился? — полюбопытствовал Максвелл, сверля парня взглядом.
— Я думал, ты разборчивее, — сказал тот Дориану. Под мышкой он держал картину — небольшую, квадрат размером с книжку, завернутую в газету. — Хотя я уже ничему не удивляюсь.
— Мне надоели словесные дуэли, — устало сказал Дориан. — Свободен.
Он начал закрывать дверь. Парень еще раз глянул на Максвелла, потом на Дориана, словно прикидывая, стоит ли оставлять последнее слово за собой, но ничего не произнес. Молча ушел. Дориан, заперев замок, прислонился к двери спиной.
— Защищать меня вышел? — спросил он.
То ли он был взволнован встречей, то ли от выпитого ему стало жарко, но грудь его высоко вздымалась, и весь он казался разгоряченным, только тронь — вспыхнет. Максвелл приблизился к нему, неуверенно улыбнувшись:
— После такого обмена приветствиями, как у вас, до мордобоя недалеко.
Дориан опустил взгляд.
— Что ты. Мы же не животные. Все, что мы можем, — лишь оскорбить и унизить друг друга. Но все это в прошлом, — поспешно добавил он.
— Тебе ведь нелегко с ним прощаться, — осторожно сказал Максвелл, рискуя ненароком задеть неверную струну. — Я, наверное, все тебе испортил своим визитом. Не надо было дергать…
— Нет, — поспешно сказал Дориан, — даже не думай. — Он выпрямился, оказавшись к Максвеллу ближе на пару сантиметров. Расстегнув пару верхних пуговиц на поло, он нервно усмехнулся: — Наоборот. Я даже подумал, что это знак. На пару секунд всего, но все же. Что ко мне возвращается моя первая любовь, чтобы вытащить из всего этого кошмара.
Он искусственно засмеялся. Максвелл только открыл рот, чтобы ответить, чтобы как-то собрать воедино все разлетевшиеся мысли, как Дориан посерьезнел и произнес:
— Но это все лирика. Чушь. Тебе, кажется, на концерт пора. А то не успеешь.
Максвелл проследил за взглядом Дориана и увидел часы. Да. И вправду пора ехать. Он посмотрел на Дориана. И как-то само получилось, что Максвелл сделал еще один шаг к нему, положил ладонь на щеку и поцеловал.
Ведь не собирался. Хотел просто смутиться и попытаться поддержать нервный смех.
А не вышло.
Тело в обход мозга начало действовать.
Дориан и вправду весь горел, будто температура зашкаливала. Он поначалу даже не двигался, замер, пока Максвелл, дотронувшись до его губ, медлил, едва поглаживая большим пальцем его гладкую щеку. А потом вдруг обнял и прижал к себе. К своему твердому, жесткому телу — пресс, грудь — все рельефное, одна форма переходит в другую резким углом; обхватил своими руками — сильными, уверенными. Поставил одну ногу между стоп Максвелла, чтобы и бедрами вбиться друг в друга, соприкоснуться каждой молекулой. Максвелл, одурев от его близости, обхватил его крепко-накрепко, чуть наклонил голову, чтобы целовать удобнее, и перестал сдерживаться. Мокро, с языком, чтобы изнутри его прочувствовать так же, как снаружи. Чтобы за ароматом парфюма почувствовать его настоящий запах. Запустил руку ему в волосы — мягкие, чуть влажные у корней от пота. Он и сам полыхал костром — хотелось раздеться догола, но для этого пришлось бы отпустить Дориана, а он не мог. Так и целовал его, закрыв глаза, слетев в одни обнаженные ощущения.
И оторвался, лишь когда дыхания перестало хватать, а член до боли встал. И в бедро упирался твердостью Дориан.
Дориан посмотрел на него ошалело, совсем беззащитно. Спросил:
— Уедешь сейчас?
— Нет. Никуда не уеду. Ты важнее, — выдохнул Максвелл.
Он сжал руку Дориана. Сердце било по ребрам, как литавры. Он подумал, что напишет об этом песню. Дориану не понравится, потому что будет слишком мало музыки и чересчур много скверно зарифмованных слов, но он все равно напишет, потому что не сможет удержать все, что горит сейчас в груди, в себе. Об этом надо прокричать тысячи раз.
Дориан слабо улыбнулся.
— Я точно так же говорил родителям, когда они затеяли переезд. Я никуда не уеду. Для меня Макс важнее, чем ваша новая работа и новая школа. Кто бы меня послушал.
Максвелл разулыбался в ответ, тепло разлилось по венам. Он провел ладонью по груди Дориана — от ключиц до низа живота — и потянул его поло вверх. Хотел его страшно. Словно что-то перемкнуло, и у него заново глаза открылись. Дориан сам через голову снял поло, а Максвелл положил руки ему на бедра и притянул к себе, прижал к паху. Коснулся губами шеи, и Дориан изогнулся, подставляясь под поцелуи.
Так и раздели друг друга здесь, в коридоре у двери, словно торопились куда-то, и не было у них впереди целой ночи. Оголенные, мокрые от пота, слились в едином порыве. Максвелл прижал Дориана к двери, прикусил тонкую кожу шеи, а Дориан надкусил его плечо, точно яблоко. Ладонью — на изгиб поясницы, пальцами — член в кольцо, и слушать, упиваться его выдохом, почти стоном…
Долго еще не могли прийти в себя — сидели на полу: Максвелл прислонившись к двери, а Дориан — между его ног, прижавшись спиной к груди. Максвелл поцеловал Дориана в висок. Тот пробормотал:
— Это все из-за вина.
— Ну, я не так много выпил, — тихо ответил Максвелл.
Не рискнул говорить, что вино совсем ни при чем. Что его все равно прострелило бы, он бы все равно стиснул Дориана и не отпустил. Даже сейчас член встает от близости, хотя еще недавно весь выплеснулся, и как только полдня вытерпел, гуляя по улице, а потом чинно распивая вино? Максвелл порывисто сжал волосы Дориана между пальцев, повернул его голову и вытянул шею, чтобы поцеловать. Дориан поддался, расплавился в его руках. Потом ловко вырвался и бодро сказал:
— Я в душ. Закажи пиццу с ананасами.
Максвелл зачарованно проследил, как Дориан грациозно поднимается и идет, чуть покачивая бедрами — походка нарочито пьяная — в ванную.
Может, Дориан прав. И это действительно знак. Максвелл приехал в столицу именно в тот момент, когда Дориан в нем нуждался — ну, или по крайней мере, был не прочь с ним отвлечься от переживаний. И Максвелл так вовремя пролетел со впиской. Все сложилось, чтобы они, распаленные, страстные, оказались на этом полу. Максвелл, оттолкнувшись кулаком от пола, встал, криво усмехнулся. Друг. Или не друг уже. Не понять.
Они не обсуждали произошедшее. Дориан вышел из ванной, благоухая ароматами, а Максвелл, приняв от него эстафету в виде полотенца, скрылся. Пока он смывал с себя пот, привезли пиццу, и ужинали они, запивая ее холодным чаем, почти в молчании. Только Максвелл невпопад рассказывал, что начал слушать группу, на которую сегодня хотел попасть, пять лет назад, и вроде как именно они вдохновили его самого на творчество. А Дориан говорил, что никогда особо и не любил изобразительное искусство, а теперь может назвать себя знатоком. Хоть какая-то выгода — превосходство в интеллектуальном плане над обывателями.
Они переместились в спальню. Дориан распахнул дверь, и первым, что Максвелл увидел, стал синтезатор. Он с удивлением посмотрел на Дориана и сказал:
— Ты же ненавидел играть на фортепиано.
— Да, но привычка-то осталась, — поморщился Дориан и зевнул.
За окном уже давно стемнело. Дориан погасил свет и забрался под одеяло. Максвелл наощупь добрался до кровати — всего-то пара шагов, а кажется, что в кромешной темноте повсюду поджидают препятствия и углы, — и лег на самый край. Потянул на себя одеяло.
Дориан вдруг повернулся к нему, положил ладонь на талию и прошептал:
— Давай еще раз.
Максвелл прижался к нему губами, всем телом. Мгновенно весь вспыхнул. Он провел ладонью по позвоночнику Дориана сверху вниз, сжал ягодицу, и Дориан приподнял полусогнутую в колене ногу, словно приглашая. Максвелл навалился на него сверху, между раздвинутых ног. Все получалось так слаженно, так легко, будто они вечность были вместе, улавливали реакции и движения мгновенно. Палец — в рот ему, потом по слюне — внутрь него, пока он не шлепнет звонко по щеке, не потянется за смазкой. Максвелл, входя в него, задрав его ноги к ушам, шептал в горячке его имя и слышал свое в ответ:
— Макс…
И больше ничего не нужно было. Только шепот, кромешная тьма и жар его тела.
Уснул, обняв его со спины, лбом уткнувшись ему в загривок. Уснул счастливым.

Наутро Максвелл проснулся первым — всегда рано просыпался, если оказался в чужой постели. Приподнявшись на локте, он взглянул на Дориана. Тот спал, завернувшись в одеяло, такой контрастно-солнечный на фоне белых простыней. Максвелл, не удержавшись, клюнул его губами в плечо и тихонько встал.
Голова гудела.
Он принял душ, пошарил в холодильнике, заварил себе кофе. Так и не решил, что скажет Дориану, и сказал “Доброе утро”, когда тот выполз из спальни — со всклоченными волосами, хмурый и сонный. Дориан слабо улыбнулся ему в ответ.
Они так ни о чем и не поговорили. Трепались о ерунде. Максвелл смотрел истории с пропущенного концерта и, в общем-то, ни о чем не жалел. Ничего он не потерял. Только приобрел. Он посмотрел на Дориана, но тот не ответил ему взглядом, уткнувшись в собственный смартфон.
Да, неловко, а как по-другому? Максвелл не знал, значил ли этот секс что-то для Дориана или был способом отвлечься от расставания. Может, вино заставило его болтать глупости, а может, наоборот развязало язык и позволило сказать то, что он на самом деле думал: что их встреча — нечто большее, чем случайность.
Максвелл все еще чувствовал его прикосновения. Все еще ощущал его дыхание на своей коже.
Но время шло, и ему пора было на электричку. Он неловко топтался на пороге, пока Дориан терпеливо ждал, что он уйдет.
— Спасибо, — наконец сказал Максвелл. — Я счастлив был тебя увидеть. Правда.
Взгляд Дориана смягчился. Он ответил:
— Я тоже, Макс. Пиши, если что.
Максвелл протянул ему руку, и Дориан ответил на рукопожатие. Вышло неловко.
— Ну, пока? — спросил Максвелл. И забеспокоился: — Ты ведь не сойдешься опять с этим парнем? Он, конечно, красивый, но, кажется, совсем тебе не подходит…
Дориан усмехнулся:
— Да, после него хочется кого-нибудь попроще. Удачно добраться.
Всю дорогу Максвелл провел с закрытыми глазами, заткнув уши музыкой. Под веками вспыхивали воспоминания о вечере и ночи. Временное помутнение. Или — постоянное теперь? Как удивительно. Что же со всем этим делать?..
Он честно пытался мыслить рационально. Целую неделю был погружен в рациональные размышления. А потом не выдержал и пошел на вокзал. Забравшись в электричку, написал Дориану: “Я снова буду на выходных в столице проездом. Приютишь?”
Как только вагон тронулся, он обругал себя: хоть бы заранее предупредил Дориана, вдруг он занят или уехал…
Смартфон звякнул, оповещая о новом сообщении.
“Второй раз за месяц проездом? Неужели опять случайность?”
“Не знаю. Может, знак. Или судьба. Так что?”
“Во сколько тебя встретить и на каком вокзале?”
Максвелл улыбался.
Действительно, как это вторую неделю подряд можно быть проездом в городе, до которого тебе несколько часов ехать? Только по воле судьбы.
Друзьями они, конечно, уже не были.
Но есть вещи важнее и больше дружбы.

@темы: фанфик, персонаж: Дориан, сеттинг: модерн!АУ, персонаж: м!Инквизитор, фест 50/50, рейтинг: R

---

Андерс

[Ernst Wolff]

\c\

@темы: персонаж: Андерс, фан-арт

---

Фест 50/50

[MFMages]

UPDATE. Друзья, мы решили продлить сроки приема работ, ждем ваших исполнений до 31 июля включительно.

Заявки и ключи собраны ЗДЕСЬ. Там же вы найдете пример оформления шапок и яркие летние заглушки.

________________________________________________________________________

MFMages приглашает на возвращающий вдохновение, стимулирующий повторное горение фестиваль 50/50!

<div align="center"><a href="http://motherfuckingmages.diary.ru/p217729940.htm"><img src="https://i.imgur.com/Hniywgv.png"></a></div>

Фестиваль будет проходить в два этапа:

1 этап: 26 мая - 31 мая: сбор заявок.

1 этап: 26 мая - 31 мая: сбор заявок.
На этапе сбора заявок участники сообщества от своего аккаунта или анонимно оставляют в комментариях к этому посту свои заявки, идеи, ключи - для того, чтобы авторы и артеры, загоревшись вдохновением, создали по их мотивам работы.

Промежуточная пауза: 1 июня - 2 июня: пост с заявками и ключами.

Промежуточная пауза: 1 июня - 2 июня: пост с заявками и ключами.
Организаторы разместят пост, в который войдут заявки участников; мы их удвоим, добавив ключи от себя. Будьте внимательны при ознакомлении с постом: любое слово может поджечь вас и заставить немедленно творить!

2 этап: 3 июня - 31 июля: выкладка работ.

2 этап: 3 июня - 31 июля: выкладка работ.
На этапе выкладки работ мы, расчехлив помпоны, ждем ваших историй и артов, коллажей и, чем архидемон не шутит, видео. Выкладывать работы можно и анонимно, и из-под своей аватарки.

Чтобы оставить заявку или выложить исполнение анонимно, используйте логин, закрепленный за сообществом:
user: Сэр Ланселап
pwd: fuckyeahmages

Примечания и правила

Примечания и правила:
* Организаторы оставляют за собой право отклонить заявку, если сочтут ее оскорбительной или не соответствующей правилам сообщества.
* Дружеское напоминание: вряд ли кто-то возьмется за заявку, в которой описан полноценный макси.
* В соответствии с тематикой сообщества наличие либо Дориана, либо Андерса (а можно и вместе), или других магов в числе главных персонажей обязательно. (NB! Протагонисты-маги (маг!Хоук, маг!СС, маг!Инквизитор) являются исключением и не засчитываются)
* Ограничений по пейрингам, жанрам, рейтингу и пр. нет.
* Чтобы иметь возможность постить в сообщество, необходимо подать заявку на вступление и стать участником.
* Публикация работ на других ресурсах разрешена после окончания фестиваля. Ссылки на сторонние ресурсы можно позже добавить в пост.

орги: Ernst Wolff, Уми

запись создана: 26.05.2019 в 16:56

@темы: dragon age, фесты, фест 50/50, организационное

---

50/50: Конкурс красоты, или Только один достоин этой короны, и это не Гаррет Хоук

[Ernst Wolff]

Название: Конкурс красоты, или Только один достоин этой короны, и это не Гаррет Хоук
Автор: Ernst Wolff
Размер: 5.200 слов
Пейринги и персонажи: Андерс, Дориан, Гаррет
Категория: слэш
Жанр: AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: по заявке gerty_me: Благотворительный конкурс красоты среди мужиков (модерн!АУ или нет - это на усмотрение автора). ШОК КОНТЕНТ: победил НЕ ДОРИАН! (знаю, что такое невозможно, но давайте предположим)
Предупреждения: я, наверное, примерно понимаю, чего хотела Герти, но получилось совсем другое

Прошлогодний Календарь вышел успешным: первые три партии с фотографиями красавиц фирмы «Андерфелс» раскупили за месяц, даже пришлось допечатать еще одну партию. Все вырученные деньги пошли на благотворительность. Женщины были довольны вниманием, совет директоров был доволен репутацией и взлетевшей стоимостью акций, Андерс был доволен, что все закончилось.
И все равно спустя год он, забыв о нервотрепке, сопровождавшей выпуск и подготовку Календаря, задумался об аналогичной акции, только на этот раз для мужчин. Это идея заняла его мысли так плотно, что он проболтался Дориану за бокалом вина, и ой как он об этом вскоре пожалел…
— Календарь — пройденный этап, — говорил Дориан с горящими глазами. — Конкурс красоты — вот что нам нужно. Сборы за билеты на два этапа. Сборы за мерч. Сборы за фотографии со мной. В смысле, с победителем. Сборы за Календарь…
— Ты же сказал, что Календарь устарел, — напомнил Андерс.
— Ничего подобного, — отмахнулся Дориан и залпом допил свой бокал. Промокнув уголок губ белоснежной салфеткой, он наклонился к Андерсу и сказал, проникновенно глядя ему в глаза: — Только представь: все наши красавчики сначала фотографируются и записывают короткое видео, чтобы зрители узнали их с лучших сторон. Потом приходят на первый этап, зал забит, билеты раскупили за пару недель… Зрители знакомятся с участниками и начинают любить их. На втором этапе приходится арендовать зал побольше, билеты разлетаются в первый же день. Инвесторы благодарят тебя со слезами на глазах, ты становишься Человеком Года по версии «Таймс». Я наслаждаюсь парой сотен тысяч новых подписчиков, — скромно добавил он.
Андерс вздохнул и привлек внимание официанта, жестом попросив счет. Значит, два этапа. Еще больше нервотрепки. Еще меньше времени на личную жизнь. Что ж, он к этому привык. Да и Дориан теперь от него не отстанет. Заронит идею о конкурсе в коллективе, намекнет на скачок акций инвесторам в светской беседе на фуршете после ежегодной конференции, устроит в соцсетях флэшмоб. И все равно придется делать так, как он захочет.
— Ладно, — согласился Андерс, стараясь, чтобы голос звучал не слишком скорбно. — Будет тебе конкурс красоты… Скажи честно, ты вынуждаешь меня на это только ради новых подписчиков в инстаграме?
— Еще я хочу корону и памятный приз.
Ни единого сомнения, что победу может одержать кто-то другой, во взгляде Дориана не было. И Андерс молча с ним соглашался. Их ведущий биоинженер был первым и, будем честными, единственным претендентом на победу.

*

Подготовка заняла не так много времени. Секретари напомнили, что Андерс может всю затею поручить им или, что еще мудрее, отдать в агентство на аутсорс, но Андерс отказался: всегда считал, что в сплочении коллектива и поднятии командного духа руководитель должен принимать ключевое участие, а не стоять в сторонке. Секретари, одарив его печальными взглядами, согласились. А один застенчиво спросил, можно ли ему тоже попробовать свои силы.
В этом и заключалась основная идея Андерса: участвовать могли все, начиная от ключевых специалистов и заканчивая лаборантами, работавшими на полставки. Общий чат оживился. Женщины беззлобно подкалывали и подбадривали мужчин; мужчины отвечали с небывалой бравадой. Дориан отмалчивался, что сразу же заметили и начали подтрунивать над ним больше, чем над остальными. Он тихо сносил все «мистер неотразимость» и «ваше красоточество», что навело Андерса на мысль о том, что Дориан готовит нечто сногсшибательное. И, скорее всего, Андерсу будет неловко, когда он увидит заявку Дориана.
В назначенный день все участники — а их набралось почти сто человек — загрузили на специально созданный сайт свои портфолио: несколько фотографий и короткое видео. Андерс специально назначил регистрацию на конкурс в пятницу, чтобы просмотреть все видео в выходные и наблюдать, как распределяются голоса зрителей. И все же он, не удержавшись, в обеденный перерыв глянул несколько роликов.
Дориана он специально оставил напоследок, предвкушая взрыв — в общем чате уже набралось штук двести непрочитанных сообщений: значит, там кипели жаркие баталии. В последний раз такое было, когда Дориан резко раскритиковал миссию и ценности компании, обозвав их устаревшими, и предложил новые. Спустя три месяца скандалов и подковерных интриг все согласились с его правотой и заучили придуманные им формулировки, позабыв, что поначалу яростно сопротивлялись и требовали выгнать Дориана взашей за неуважение к традициям.
Андерс, держа смартфон обеими руками, открыл страницу Дориана. В качестве основного фото он поставил вполне приличное: белый, как только выпавший снег, халат на обнаженное тело, ни одна пуговица не застегнута, но, поскольку Дориан встал к зрителю полубоком, видно только мускулистые икры ног и едва заметный под тканью изгиб поясницы. Андерс вспомнил, как Дориан пришел впервые на собеседование — острый на язык, самоуверенный, без малейшего опыта работы. Сам Андерс тогда был только руководителем отдела, отец еще не ушел на заслуженный отдых, оставив компанию на него. Отец не хотел брать Дориана: считал, что с таким характером он испортит микроклимат, а Андерс убедил его, что молодой человек перспективный, и спустя пару лет его будут переманивать конкуренты. Так оно и вышло. И теперь, через десять лет, Дориан периодически встряхивает коллег, чтобы не заскучали, и ведет компанию к процветанию. Улыбаясь воспоминаниям о своем добром друге, Андерс запустил тридцатисекундное видео.
Дориан, начисто проигнорировав формат заявки, тщательно продуманный Андерсом, не произнес в ролике ни единого слова. Он словно взял кусочки фотосессий, короткие кадры сменяли один другой: Дориан отворачивается от камеры, демонстрируя профиль, а за ним стоит бюст академика-основателя университета; Дориан перекидывает через парту длинные ноги, и камера выхватывает лодыжки, видные из-под укороченных брюк; Дориан идет по коридору и срывает с головы шапочку выпускника, а дальше кладет один за другим дипломы на полку. Он так и показал весь свой путь в полном молчании, только вспыхивающая музыка сопровождала каждый его резкий жест, точно удар каблука. Итоговым кадром стал… Андерс не поверил своим глазам. Обнаженный Дориан поднимается с лабораторного стола в цеху, оборачивается и впервые за все видео глядит в камеру, а над его головой появляется надпись: «Что еще добавить?»
Нет, подумал Андерс, больше ничего не надо. В цеху! В чистом помещении! Голый! Кто его туда пустил? Где были камеры? Кто его вообще снимал? Андерс набрал Дориана и, едва тот взял трубку, спросил:
— Когда?
— Когда — что? — невозмутимо поинтересовался Дориана. — Когда обедать пойдем? Так я уже в кафе, можешь присоединиться.
— Ролик в цехе когда снимал.
Дориан все так же спокойно назвал дату и даже точное время. Андерс уже открывал график работы. Перед генеральной уборкой, как раз перед тем, как они линию производства меняли… Ладно. Допустим. Все равно возмутительно. В чистое помещение никто не имеет права заходить. Тем более без костюма. Тем более с камерой и чужим человеком! Где только охрана была?..
— Так что, дорогой, ты придешь? — напомнил Дориан о своем существовании.
— Я тебя убью, — мрачно ответил Андерс. — Что о нас подумают после твоего провокационного видео? Люди попросту не станут покупать наши продукты, раз главный биоинженер голой задницей все горизонтальные поверхности в цеху протер…
— Ну-ну, — хмыкнул Дориан. — Комменты проверь. А я, с твоего позволения, продолжу обедать.
И он положил трубку. Андерс пометил все сообщения в рабочем чате прочитанными и решил не заглядывать туда до конца конкурса. Секретари доложат, если начнется война.
Ладно. Первый этап пройден. Участники изъявили желание участвовать. Зрители голосованием отберут только десять претендентов на звание самого красивого мужчины компании, а остальные получат утешительные призы в виде сертификатов на профессиональную фотосъемку и небольшого денежного поощрения. Андерс разложил тревожное будущее по полочкам и, подхватив смартфон, отправился в кафе на второй этаж.
Там он, постучав в дверь, ведущую на кухню, дождался, пока к нему выйдет Гаррет. Тот расплылся в улыбке, увидев Андерса, и стащил с головы поварской колпак.
— Смотрел уже заявки? — вполголоса поинтересовался Андерс, прислонившись плечом к дверному косяку, и обвел взглядом кафе. Ни одного свободного столика. Все сбились кучками и оживленно болтали, тыча друг в друга смартфонами, забыв про еду.
— Немного, — сказал Гаррет. — Фух, на кухне — парилка, а все потому что все до смерти боятся простудиться под кондиционером! Слабаки, — выругался он. — Я вот зимой закаляюсь, чтобы летом под кондеем сидеть, так почему я должен обтекать весь, а?
И он вытер потное лицо колпаком. Андерс слушал его с полуулыбкой. Каждый год одно и то же. Гаррет злится, обещает застудить коллег, но все равно послушно ставит двадцать три градуса на кондиционере, потому что, как бы он ни горячился, мнение коллектива для него важнее собственного. Его, кстати, отец на работу брал. А Андерс познакомился с Гарретом случайно, когда впервые забрел в кафе, и с тех пор только здесь и питался, а не бегал в ресторан на бизнес-ланч через дорогу.
— А по поводу заявок, — сменил тему Гаррет, — я вот что думаю. Твой Дориан опять наплевал на тебя. Как ты его терпишь?
— Он — хороший друг, — примирительно сказал Андерс. — Своевольный и немного одиозный, но… — Андерс вздохнул. — В цехе, представляешь? — уныло сказал он. — Как только посмел…
Гаррет хмыкнул.
— Зато зрители в восторге. Зато вся компания только о нем и говорит. У остальных-то наивные клипы: где родился, где пригодился, чем увлекается. А он сразу выделился. Кто бы сомневался.
От короткого разговора Андерсу полегчало.
— Я пойду, — сказал он. — Еще дела остались…
— Ага. Слушай, — вдруг робко сказал Гаррет и тронул его за локоть. Андерс посмотрел на него. — А мою видел?
— Конечно, — мягко ответил Андерс. — Первой посмотрел. Когда ты ее только подготовить успел?
Гаррет широко улыбнулся, от уголков его глаз поползли лучики.
— Секрет.
— Мне очень понравилось, — искренне сказал Андерс. — И про детство на ферме, и то, как ты то тесто для пиццы крутил над головой, и смешной момент, где ты весь в муке. Здорово получилось. То, что надо. Я за тебя проголосую.
— Да ладно уж, — застенчиво сказал Гаррет и взлохматил волосы пятерней. — Голосуй честно — за Дориана.
Гаррет вернулся на кухню, через дверь долетел его грозный рык с требованием дать ему чистый поварской колпак. Андерс возвращался в свой кабинет, улыбаясь. Только сев за компьютер, он вспомнил, что так и не пообедал.
Впрочем, про еду он частенько забывал, так что ему не привыкать…

*

Голосование длилось месяц. Лидеры, конечно же, сразу вырвались вперед и не сдавали позиций: Дориан (в комментариях не было ни слова про несоблюдение чистоты в цеху, он был абсолютно прав в своей беспечности), начальник охраны по кличке Бык (за глаза, точнее, за глаз, потому что вместо одного у него была вставлена стекляшка, его звали Бычок), двое молодых парней из IT-отдела, руководитель отдела клинических исследований — мрачноватый, но мужественно-красивый Амелл… Еще не совершеннолетний Киран, подрабатывавший на кухне. И, к большой радости Андерса, Гаррет. Пока что он занимал седьмое место, и рейтинг его, хоть и медленно, но неуклонно рос. Значит, точно пройдет. Остальные набрали примерно одинаковое количество голосов, то и дело кто-то слетал с дистанции и возвращался.
Страсти в общем чате поутихли. Дориан благосклонно принимал комплименты в адрес своего оригинального и, как пели его фанаты, истинно высокохудожественного клипа. Все будто бы уже смирились, что он победит, и ждали только развлечений на двух этапах конкурса. В типографии уже печатали билеты для зрителей и приглашения для особенно важных гостей, помощники Андерса продумывали мелкие организационные моменты, пока сам он договаривался с жюри. Гаррет в беседах все чаще замечал, что Андерс весь осунувшийся и измученный, переложить бы ему бремя конкурса красоты на чужие плечи… Андерс отвечал, что раз уж взялся за дело, то нужно его закончить. Домой он возвращался затемно и сразу же валился спать. Пришлось даже отменить традиционные субботние вечера с Дорианом, когда они отправлялись в ресторан, бар или подпольный клуб, выискивая каждый раз новое место.
Но постепенно приготовления сошли на нет, и в воскресный день Андерс стоял на сцене перед почти тысячей зрителей, держа в руках микрофон. Он немного нервничал. Странно. Перед своими сотрудниками он всегда чувствует себя спокойно, хотя их больше тысячи, перед ними он подводит итоги финансового года со сцены уверенно, словно говорит тост в кругу семьи. А перед незнакомцами стало не по себе… Андерс обвел глазами зал. В первых рядах сидели жюри — известные люди города. Сегодня они не принимали решения, а были полноценными участниками шоу: им предстояло задавать участникам вопросы, обмениваться заранее написанными шутками и объявлять о поощрительных призах тем, кто не прошел в конкурс.
За ними заняли несколько рядов коллеги Андерса. А десять счастливчиков, выбранные зрителями, прятались за кулисами за его спиной. Улыбнувшись, Андерс набрал полную грудь воздуха и заговорил, благодаря всех, кто пришел. Речь полилась сама собой: сначала про компанию и ее гуманистическую миссию, потом — про благотворительность, потом — упомянуть, что на конкурсе будет объявлено о новом продукте… Рекламу никто не отменял. Андерс закончил говорить и под овации спустился со сцены. Заняв место неподалеку от жюри, он весь окунулся в шоу.
Конечно же, он знал программу как по нотам: когда музыкальный номер, когда танцевальный, когда видео-презентация о планах компании. Загадкой для Андерса было только то, что подготовили сами участники.
По сути, его главным образом интересовали двое; от остальных он примерно знал, чего ожидать. Бык устроил шоу одного тяжеловеса (наверняка просил у хозяев зала разрешение затащить на сцену машину, чтобы он ее за канат тянул); Амелл впечатлил всех занимательной химией — колбы на столе перед ним бурлили, меняли цвета, выстреливали пеной. Один программист задушевно спел (голос действительно хорош), второй сыграл на саксофоне. Андерс мысленно присуждал себе очки за догадливость: именно на такие номера он и рассчитывал. После еще одной песни и пары танцев сцена погрузилась во тьму. Зал затаил дыхание. Андерс нахмурился. Он ожидал, что сейчас появится Гаррет, но устраивать драматическое представление — совсем не в его духе… Прожектор выхватил фигуру, уверенным шагом от бедра пересекающую сцену, и Андерс узнал Дориана. Но почему? Он же хотел выйти последним, чтобы лучше запомниться… Зал взревел, приветствуя его — Дориан уже успел стать всеобщим любимчиком.
Свет вспыхнул одновременно с тем, как полилась музыка. Андерс смотрел во все глаза. Конечно, танец — не самое оригинальное, что можно было придумать, но пластичность и точность движений, которые выдавал Дориан, ни в какой сравнение не шли с тем, что подготовили предыдущие участники. К тому же он надел каблуки. Здоровенные пятнадцатисантиметровые каблуки и костюм такой облегающий, что у Андерса вспыхнули уши.
Зал же был в восторге. На особенно эффектные па люди взрывались криками и аплодисментами, а когда вошла подтанцовка — все женщины, участвовавшие в прошлогоднем Календаре, то в экстаз впали даже жюри. Дориан раскланялся и ушел сразу же, как только стихла музыка, а жюри еще минут пять перешучивались и восхищались.
Где же Гаррет? Андерс ощутил легкое раздражение от того, что жюри будто нарочно тянули время. Что, если Гаррет решил отказаться от участия? Он никогда не любил больших толп. В центр внимания не стремился, довольствуясь малой аудиторией близких друзей. Зачем же тогда подавал заявку — милую, немного наивную заявку с рассказом о своей жизни?
Но наконец круги света прожекторов заскользили по сцене, и из-за кулис появился Гаррет — в алом переднике, тщательно уложенными волосами и сверкающей улыбкой. Перед собой он катил столик, заставленный бутылками и стаканами. Ага, его главный талант — пить и не пьянеть…
— Должен сказать, начало этого номера мне уже нравится, — пошутил один из жюри. — Вы решили удивить нас дегустацией?
Гаррет оставил столик у края сцены, обошел его и жестом попросил у жюри микрофон. Сбоку помощники передали ему стойку. Гаррет, стеснительно улыбнувшись, сказал:
— Если дегустация сгладит мое опоздание, то с радостью. Пара бутылок разбилась по дороге, пришлось бежать за новыми, — оправдался он и неестественно посмеялся.
Зал поддержал его несколькими смешками. Гаррет же, перестав улыбаться, отодвинул стойку в сторону и взялся за бутылки.
Зрелище вышло завораживающее: он жонглировал тяжелыми бутылками рома, наливал виски с локтя, творил разноцветные коктейли словно на лету. Андерс совсем забыл, что когда-то, еще до карьеры повара, Гаррет подрабатывал барменом. И уж тем более он никогда не крутил при нем бутылки.
Вдруг одна бутылка сорвалась с пальцев Гаррета и улетела за стол. Осколки взметнулись вверх, брызги окропили пол перед сценой. Гаррет невозмутимо долил из оставшихся в руках бутылок алкоголь в стакан и сказал, наклонившись к микрофону:
— На счастье. А еще мне, кстати, забыли включить музыку. С ней полет был бы эффектнее.
На этот раз одобрительных смешков было больше. Андерс тихо выдохнул. Он поймал себя на том, что нервно вцепился в предплечья и переживает так, словно он сам стоит на сцене и неловко пытается обратить свои промахи в шутку. Под конец выступления Гаррет поставил все коктейли на поднос и спустился к жюри, заслужив еще порцию шуток (Андерс так и не понял, были они сымпровизированы или прописаны заранее) и одобрение.
После еще пары номеров профессионалов участников вызвали на сцену для блиц-интервью. Вопросы были примерно одинаковые, жюри задавали их, словно вели беседу.
— На что бы вы потратили призовой фонд, если бы он не уходил на благотворительность, Дориан? — спросил один из жюри.
— У меня есть экологическая идея, — бойко ответил Дориан и тут же начал описывать свой план по улучшению жизни, вызывая у прогрессивной общественности слезы умиления.
Когда он закончил, жюри снисходительно спросили:
— А вы, Гаррет?
Тот посмотрел на Дориана и чуть виновато пожал плечами:
— Угостил бы пивом всех участников конкурса.
Послышались смешки. Андерс улыбнулся. Типичный Гаррет. Мог бы заранее выдумать что-нибудь правильное и повысить свой авторитет в глазах жюри, а он решил быть честным.
Первый этап конкурса подходил к концу. Завершающий музыкальный номер отгремел, жюри призвали всех приходить на финальный этап и покупать сувениры, а потом распрощались. Зрители вытекали из зала, а сотрудники компании сгрудились у сцены и обменивались впечатлениями. Андерс же прошел за кулисы. Там его сразу поймал Дориан.
— Меня ищешь? — весело спросил он. Судя по искрящимся глазам, он уже успел распробовать все напитки, которые принес Гаррет.
— Тебя в том числе, — успокоил его Андерс.
— Как тебе? — допытывался Дориан. Забросив руку на плечи Андерсу, он повел его к просторной гримерке, где все торжественно поздравляли друг друга с успехом. — Я был хорош. Лучше всех.
— Разумеется, — подтвердил Андерс, ничуть не покривив душой.
Дориан идеально подходил для конкурсов: умен и красив, сообразителен, мгновенно ориентируется в любой ситуации. Андерс искренне восхищался им. По сути, он согласился организовать конкурс, чтобы Дориан победил, раз уж ему так этого хочется. Что только не сделаешь для взбалмошного лучшего друга.
В гримерной три небольших дивана стояли вокруг низкого стола, к нему же подтащили несколько разномастных стульев. Гаррет сидел напротив двери и, разливая алкоголь по бокалам, говорил:
— Сам не знаю, как у меня ящик из рук вылетел. Представляешь, шесть бутылок — и все вдребезги…
— Переволновался, — съязвил Дориан.
Гаррет пожал плечами:
— Ну да, я немного волновался. И все остальные, кроме тебя, да?
Он поднял голову, ища поддержки у сгрудившихся вокруг него людей, и увидел Андерса. Тут же покраснел, но виду не подал, продолжил говорить так же спокойно:
— Шеф, вам понравилось? Спонсоры, надеюсь, не сочтут, что мы алкоголизм пропагандируем?
— Узнаем к понедельнику, — весело ответил Андерс. — Налей и мне чего-нибудь.
Андерс сел на высокий стул без спинки. Разговоры сразу стали тише, люди начали выбирать слова. Атмосферу разрядил — в своей провокационной манере — Дориан, громко заявив:
— Твои трясущиеся руки испортили мне номер, Хоук.
Гаррет угрюмо посмотрел на него. Во взгляде его так и читалось желание схватить Дориана за шею и трясти, пока у него голова не отлетит, будто у шарнирной куклы. А Дориан, не замечая, что находится в опасности, разглагольствовал:
— Я заранее все продумал. Я должен был стать завершающим номером. Под меня установили свет и музыку. Расчистили сцену от железок — между прочим, Бык, местные уборщики — простые люди, а не силачи, мог бы и сам свои гантели укатить. И что вышло? — Дориан посмотрел на Андерса, проверяя, слушает ли он его прекрасно поставленную речь. — Гаррет опаздывает, говорит, что ему срочно нужно в магазин — и исчезает!
— Так жюри действительно тянули время? — догадался Андерс. — Мне не показалось?
Дориан красноречиво вздохнул. Гаррет едва заметно усмехнулся и, как показалось Андерсу, позлорадствовал над провалившимися планами Дориана.
— Ваш коктейль, шеф, — сказал Гаррет и протянул Андерсу бокал. — Не Куба Либре, уж извините, в средствах ограничен… Но тоже пить можно.
— Любимый коктейль шефа — Май Тай, — немедленно отреагировал Дориан и взял, судя по виду, простой виски с колой.
— В последнее время я предпочитаю простоту во всем, даже в коктейлях, — примирительно сказал Андерс.
Он вышел со стаканом из гримерной, поблагодарив всех участников и оставив их праздновать. Незачем портить им веселье своим присутствием. Дориан быстро напьется и будет перетягивать на себя внимание, в горячке обязательно заявит, что шеф — его лучший друг, а остальные… Нет, не хочется думать, что ответят остальные. Андерсу наверняка об этом лучше не знать.
Он вернулся в зал и, сев в кресло первого ряда, закинул ноги на столик жюри. Потягивая коктейль, наблюдал, как технические работники сматывают провода и убирают в кейсы аппаратуру, как расходятся последние зрители. От алкоголя стало совсем хорошо. Андерс совсем потерял счет времени, и только завибрировавший в кармане смартфон вырвал его из блаженного отсутствия мыслей.
Звонил Гаррет. Говорил:
— Я у черного входа. Такси вызвать?
— Прогуляемся, — решил Андерс.
— У меня коробки со стаканами, шейкерами и бутылками, — напомнил Гаррет.
— А, точно… — Андерс заметил, как из-за кулис появился Дориан и нетвердой походкой направился к нему. Андерс быстро сказал: — Ты поезжай, а я попозже буду.
— Обещал, что уж этот-то вечер точно свободным будет, — укорил Гаррет.
Андерса коснулось легкое чувство вины. Гаррет уже положил трубку — и правильно, а кто захочет мерзнуть с коробками на улице, выслушивая оправдания? Тем временем Дориан уже спустился со сцены. Андерс поднялся и, приблизившись к нему, поймал за локоть.
— Где твоя модная куртка? — поинтересовался он.
Дориан неопределенно махнул рукой в сторону кулис.
— Неважно. Вызови машину. Едем в бар.
— Тебе уже хватит, завтра на работу.
Дориан уставился на него шальным взглядом и театрально погрозил пальцем:
— На этот раз ты меня не проведешь. Завтра суббота!
— Все равно ты уже слишком хороший, — вздохнул Андерс. — Пойдем, я провожу тебя.
Дориан возмущался, но скорее для вида — иначе не мог же он послушно согласиться, чтобы его отвели домой! Андерс же чувствовал за него ответственность. Он так много лет заботился, чтобы Дориан рос, как специалист, что совершенно неприлично сблизился с ним. Что самое главное — Дориан не робел перед ним, не вел сдержанные беседы, как другие приятели Андерса в костюмах — а по сути, не его приятели, а дети друзей отца. Дориан был с ним самим собой.
Убедившись, что Дориан, выйдя из такси, отправился в свою квартиру, а не в ближайший бар, Андерс с чувством выполненного долга продиктовал водителю домашний адрес.

*

Второй этап конкурса отнял не так уж много сил — с учетом того, что почти все основные моменты были улажены еще до начала первого. И уже вскоре, всего через месяц, Андерс снова стоял на сцене, приветствуя собравшихся.
Дориан в очередной раз оказался прав: пришлось арендовать зал побольше и допечатать дополнительную партию билетов — так много людей возжелало посмотреть на дефиле и послушать ответы мужчин на вопросы викторины. Ну и, разумеется, гала-концерт с приглашенной популярной группой тоже оказался не последним фактором спроса на конкурс.
Все протекало, как по маслу. Андерс любовался, как четко вышагивают его подчиненные по сцене в деловых костюмах, потом — в экстравагантных дизайнерских вещах модного дома, с которым удалось заключить взаимовыгодный контракт, а потом и в купальных костюмах. Здесь уже мужчины включили харизму на максимум, потому что модельными формами мало кто мог похвастаться. Ребята из IT, словно сговорившись, надували скромные бицепсы и похлопывали себя по отсутствующему животу, Бык, наоборот, упер руки в бока и выставил свою трудовую мозоль на обозрение. Гаррет держался с достоинством, продемонстрировав хорошую форму для человека, который находит в себе силы посетить спортзал целый один раз в неделю. Дориан снова вышел под всеобщие восторженные вздохи, но ничего нового продемонстрировать он не мог: все его лучшие стороны были видны в видео, записанном еще до начала конкурса. Впрочем, прыгнуть через голову от него никто и не требовал, зрителям достаточно было лицезреть его воочию. Некоторые подняли над головой куски ватмана с именем Дориана, радугами и сердечками. Дориан отправил в зал воздушные поцелуи и скрылся за кулисами.
Второй этап, предваренный парой песен относительно популярной группы, начался с бойких ответов. Жюри начали с совсем простых вопросов, видимо, взятых из учебников для младших классов (что дает листьям зеленый цвет? к какой группе млекопитающих относится человек?). Андерс снова заволновался. Боялся, что его сотрудники перенервничают и продемонстрируют недостаточный интеллектуальный уровень, а там и насмешки в интернете подоспеют… Но с простыми вопросами все справились великолепно. А на сложных, требующих энциклопедических знаний, завалиться не так стыдно.
Дориан выстреливал ответами так, словно знал все вопросы заранее. Год выпуска первого автомобиля марки «Форд». Имена трех норн. Автор стихотворения, бесталанно продекламированного жюри. Он знал все, абсолютно все! И только на вопросе о курсе парусного судна, совпадающего с ветром, замолк и отказался отвечать.
Остальные в основном отшучивались. Гаррет и вовсе смог ответить только на первый и последний вопросы из десяти, потому что оба они были из области кулинарии. Вернее, десятый к профессии Гаррета относился опосредованно; жюри поинтересовались, какую икру предпочитал Джеймс Бонд, и глаза приунывшего было Гаррета загорелись — уж про Бонда он знал все! И ответил, ко всеобщему удивлению, безапелляционно: белужью. На миг воцарилась тишина, а потом жюри удивленно ответили, что это правильный ответ, и зал вдруг зааплодировал. Гаррет, смущенно улыбаясь, раскланялся и приложил ладонь к сердцу.
Напоследок всем задали один и тот же вопрос: чего вы хотите всем сердцем? Дориан легко ответил, интонацией показав, что он пародирует ответы претенденток на звание Мисс Вселенная и все равно соглашается, что это главная ценность:
— Мира во всем мире, разумеется. Это моя заветная мечта.
И он улыбнулся, сразив всех наповал.
Другие мечты были более заурядны: здоровье, бессмертие, прорывные открытия в области медицины… Гаррет снова удивил, скромно сказав:
— Я бы хотел, чтобы один мужчина сходил со мной на свидание, он уже целый месяц обещает, но постоянно находит отговорки, чтобы слиться.
Зал одобрительно заохал. Кто-то даже снова замахал ватманом, где была нарисована радуга. Андерс усмехнулся. Спасибо хоть имя и должность мужчины не назвал…
Шоу продолжалось. Участники ушли в гримерные ждать вердикта жюри, зрители отправляли свои голоса через смартфоны, а на сцене танцевали профессионалы под бодрую музыку. Андерс с облегчением подумал, что все закончилось. Остается только публично поздравить и поблагодарить всех участников. И, похоже, придумать на следующий год что-то еще более грандиозное…
Время шло. Поначалу планировалось, что результаты зрительского голосования будут выводиться в режиме реального времени на экран, но потом от этого отказались — решили: пускай будет интрига. И теперь Андерс немного жалел, что не может посмотреть, кто же лидирует. Сомнений у него, впрочем, не было. Он мысленно повторял свою речь, готовясь выйти на сцену после объявления результатов.
Наконец отгремела последняя песня, участники вернулись на сцену, выстроились в линию. Улыбались — и, кажется, немного нервничали. Все, кроме Дориана, разумеется. Главный член жюри, поднявшись со своего места, торжественно заговорил:
— Это был чрезвычайно сложный выбор, ведь все достойны звания лучшего. В каждом из вас сочетается…
И он заговорил банальностями, добросовестно отрабатывая программу и нагнетая интригу. Андерс спрятал зевок в ладони. Спустя почти пять минут речь жюри замолк, набирая полную грудь воздуха, и произнес:
— Мы сочли, что главного приза достойны искренность и доброта — которые, по сути, и являются главными ценностями компании. И участник, воплотивший в себе их… — Жюри сделал паузу, и Андерс, предугадав его следующие слова, похолодел. — Гаррет Хоук!
Зал взревел — не понять сразу, одобрительно или с возмущением. Гаррет обалдело уставился на жюри, а потом нашел глазами Андерса и поднял брови, будто спрашивая, как же так получилось. Андерс едва заметно пожал плечами. На Дориана он боялся посмотреть, но взглянуть все же пришлось.
Дориан стоял словно статуя. Улыбка намертво прилипла к лицу, ни один мускул не дрогнет, и все же было ясно: приближаться к нему опасно. Андерс едва справился с желанием запустить пальцы в волосы и затрясти головой. Дориан же его теперь сожрет. Устроит скандал. Может, даже психанет и возьмет административный отпуск на месяц, а из-за конкурса все расслабились, и как никогда нужна дисциплина… Жюри тем временем, не понимая, какая разыгралась трагедия, не понимая, что они балансируют на грани катастрофы, поднялся на сцену, держа на вытянутых руках корону. Он застыл в начале шеренги, и Андерс запоздало вспомнил о своей роли. Он торопливо встал и быстрым шагом прошел к сцене, искусственно улыбаясь зрителям и махая им рукой.
Приняв корону из рук жюри, Андерс наклонился к микрофону и произнес свою заученную речь — про то, как он горд своими сотрудниками, такими многогранными и талантливыми, и что уж скрывать — красивыми, они это доказывают второй год подряд… И спасибо вам, зрителям, за вклад в такое важное дело… Он говорил легко, словно стихи читал, а сам только думал о том, чтобы не ошибиться и надеть корону на Гаррета, а не Дориана. Наконец речь кончилась, и Андерс, обойдя мужчин сзади, водрузил корону на голову Гаррета. Дориан, стоявший рядом, прошипел сквозь зубы:
— На тебя не налезет, Хоук. Ее под мою голову делали.
Гаррет ответил так же отчетливо:
— Она регулируется. Выкуси.
Андерс кашлянул. Да, микрофоны далеко, но все же…
Он встал в линию вместе со своими сотрудниками, улыбаясь. Жюри меж тем продолжил:
— А приз зрительских симпатий получает Дориан Павус! Заслуженная победа!
Он перечислял достоинства Дориана все то время, что ему несли букет. Передав букет Дориану, жюри объявил, что пришло время гала-концерта, и участники удалились за кулисы. Андерс скользнул следом за ними. Он остановился, прислушиваясь к крикам и аплодисментам зрителей. Вроде бы довольны. Но кто знает, что будет завтра в соцсетях?
А еще Андерс понял, что победителю Конкурса не дали ничего сказать. Видимо, потому что он не готовил речь. А жюри решили выбрать Гаррета спонтанно, ничего не планируя заранее. Выдохнув, Андерс пошел к гримерной, предчувствуя скандал.
Так и оказалось.
Стоило ему войти, как полураздетый Дориан повернулся к нему и налетел фурией, игнорируя присутствие остальных участников.
— Ты подкупил жюри, — прошипел Дориан.
— Серьезно? — приподнял брови Андерс.
Дориан сбросил рубашку, болтавшуюся у него на запястье. Здравый смысл все же не покинул его окончательно и он, обернувшись на навостривших уши коллег, вытолкнул Андерса в коридор и затворил дверь в гримерную.
— А как еще объяснить, что они выбрали твоего парня? — выпалил Дориан, уставившись Андерсу в глаза. Он был весь мокрый от пота — софиты на сцене жарили немилосердно, весь блестел и казалось, что с кончиков его волос того гляди прыгнет искра и сожжет все вокруг.
— Я никак к этому не причастен! — возмутился Андерс и тут же понизил голос: — И впредь будь поосторожнее с высказываниями, я не хочу афишировать…
— Да все знают, — закатил глаза Дориан. Он все же не удержался и толкнул Андерса ладонью в плечо, строго спросив: — Точно не ты его проплатил?
— Абсолютно. Как это все...
— Значит, от жары у жюри рассудок помутился, — задумчиво сказал Дориан, перебив его.
Андерс, разозлившись, пощелкал у него перед лицом пальцами и спросил, включив, как называл его Дориан, начальственный тон:
— С чего ты взял, что все знают?
Дориан снисходительно посмотрел его и шлепнул по ладони — мол, нечего у меня перед лицом своими лапищами вертеть.
— Просто надо почаще слушать, что говорят в коллективе. И чат рабочий внимательно читать, — мстительно добавил он. Видя, как изменился в лице Андерс, он торопливо добавил: — Это нормально. Пара человек видела, как вы вместе уходите, еще один — как он вылезает из твоей машины, а ты выжидаешь пять минут, считая всех дурачками… Ну и, знаешь ли, стены твоей квартиры, на фоне которых он заявку писал, тоже вполне узнаваемы…
— Ты ошибаешься, — с уверенностью сказал Андерс. — На самом деле никто…
Дверь гримерной отворилась, и высунулся Бычок. Увидев Андерса, он расплылся в улыбке и спросил:
— Ну что, шеф, сходите на свидание с главным красавчиком компании-то?
Андерс некоторое время смотрел на его доброжелательную улыбку, без труда угадывая хитринку в глазах.
— Не думаю, — ответил он и, шагнув к гримерной, позвал: — Гаррет, пойдем домой.
Гаррет поднялся с низкого диванчика, одной рукой удерживая на голове корону, и охотно согласился:
— Пойдем. Но свидание ты мне все-таки обещал. Семейная жизнь, знаешь ли, превращается в рутину… — он поиграл бровями.
Андерс все же смутился, но виду не подал. Впрочем, ничего лишнего наговорить Гаррет, счастливый и еще не верящий, что его сочли победителем, не успел, потому что Дориан ехидно вставил:
— С тобой что угодно превратится в рутину, Хоук. Ты сам — кусок рутины.
Гаррет поднял брови:
— Это оскорбление?
— Не понимаю. Ты не самый красивый и к тому же не самый умный. Как тебе корону дали? — надменно сказал Дориан.
Гаррет, сняв корону, нахлобучил ее на голову Дориана. Тот попытался увернуться, но не всерьез. Видно было, что корону он хочет получить как трофей.
— Доволен? — поинтересовался Гаррет. — Носи и радуйся. Ты — наше солнышко.
— Ну разумеется, — небрежно ответил Дориан. Он подобрал свою рубашку с пола и, перекинув ее через плечо, игриво предложил всем, кто был в гримерке: — Поехали праздновать? Только угощать всех не буду, — предупредил он. Интерес к Гаррету он уже потерял. Корона на нем и впрямь сидела отлично, словно под него делали.
Гаррет, закатив глаза, взял Андерса за руку и повел к черному выходу.
— Не жалко корону? — вполголоса спросил Андерс. Он прижался к Гаррету, и тот обнял его за плечи.
— Ничего не жалко, лишь бы твой чокнутый дружок отвалил, — нервно ответил Гаррет. — Завалится еще посреди ночи пьяным…
— Мы не откроем, — сказал Андерс. — Нас не будет дома.
— Вот как? — удивился Гаррет. — И где же мы будем?
— На свидании. На крыше. Оно как раз сегодня запланировано…
Гаррет остановился и недоверчиво посмотрел на Андерса. Тот развел руками:
— Ну, я же обещал?
Гаррет, хмыкнув, обнял его. И Андерс подумал, что главный конкурс они выиграли, и это совсем не конкурс красоты.

@темы: фанфик, жанр: слэш, персонаж: Андерс, персонаж: м!Хоук, персонаж: Дориан, сеттинг: модерн!АУ, фест 50/50, рейтинг: PG-13

---

50/50: сборный пост заявок

[MFMages]

1. Персонаж сжигает письма (а письма сожги, как мост, да будет мужественным твой путь, да будет он прям и прост...)

2. Андерс - обладатель механической кисти, и его пальцы никогда не дрожат

3. Колонизаторы новой планеты (зарисовка будней? столкновение с неизведанным? пот, кровь и трудовые мозоли?)

4. Андерс с Хоуком в ссоре, но Хоуку больше некого попросить залечить его раны, а Андерс никогда ему в этом не откажет

5. Андерс на Кадаре. Врач, революционер или ещё какой защитник обиженных и угнетенных. Хоук может быть первопроходцем или главарем банды, без разницы. Или у Андерса роман с королем Кадары Рейесом.

6. В Ассасин Крид Одиссея Алексиос может заромансить целителя Ликаона. Я пока играла, прямо представляла на его месте Андерса. Приключения Андерса и какого-нибудь отважного спартанца, т.е. Хоука, в Древней Греции.

7. Андерс/Хоук. Андерс чувствует себя чужим в доме Хоуков.

8. Дориан и его любимые книги из библиотеки Скайхолда.

9. Неизведанные регионы - персонажи отправляются в страны, не показанные в играх, Андерфелс/Тевинтер/Ривейн и тд.

10. Кроссовер с "Игрой Престолов". Например, орден серых стражей = ночной дозор и тд.

11. Дориан, Хоук, Андерс. Дориан до событий Инквизиии шарится по Вольной Марке, случайно оказывается в Киркволле. Случайная встреча во время какого-нибудь "выдуманного" квеста. Хоук рад встретить адекватного и интересного собеседника, Дориан тоже рад и не прочь хорошо провести время, Андерс шипит и бесится, потому что к его Хоуку неприкрыто клеются. Юмор и ХЭ.

12. Хоук без ведома Андерса подговоривает Справедливость переселится в него. Справедливость же, слишком привыкший болтать с Андерсом, и теперь лишенный общения с игнорирующим его Хоуком вдруг начинает болтать с Андерсом как в старые времена. У Хоука естественно разрешения никто не спрашивакт.

13. - "Вот мой братец-то вырастет - ну женится, ну умрет. А мне что потом, надо будет жениться на его старой жене? - Почему? - Ну я же донашиваю его старые вещи..."(с) Карвер/Андерс. Хоук гибнет в Тени, Карвер всячески пытается уберечь Андерса от срыва и фактического самоубийства походом в Тень. Всячески комфортит и оберегает. Хотелось бы пейринг, но можно и без него, просто два одиночества, пытающиеся пережить потерю.

14. Хоук, Тревельян, Дориан. Макс отучившись боевому мастерству у Хоука, помирив их с Фенрисом, смирился с тем, что то, что было - прошло, вернулся домой, прошли годы, попал в Инквизицию, споткнулся о Дориана. И все шло хорошо пока в жизни снова не появился Хоук, такой же восхитительный и без Фенриса. И все те чувства и страсть, которые должны были давно пропасть - лезут наружу. Что делать, куда бечь и как между ними не разорваться, а так же выкручивать все в драму, юст или легкую интригу с ревностью Дориана - на усмотрение автора.

15. Благотворительный конкурс красоты среди мужиков (модерн!АУ или нет - это на усмотрение автора). ШОК КОНТЕНТ: победил НЕ ДОРИАН! (знаю, что такое невозможно, но давайте предположим)
Можно расследование, можно утешение Дориана или нивелирование его злости. Без слез и рыданий последнего, пожалуйста. И со всей к нему любовью.

16. Андерс или Дориан радиоведущий в Найт Вэйл. Хотелось бы, конечно, Хоука или Максвелла им под бок или, хотя бы, упоминание о них в эфире. Чем больше странностей в духе канона, тем лучше.

17. Андерс и Хоук в постапокалиптическом мире. Например, маги против зомби.

18. Хоук внезапно превращается в здорового черного мабари. Андерс в шоке, потому что характером это все еще Хоук, он хочет ластится и облизывать своего целителя, спать на одной кровати и чудить и спасать мир. А Андерсу надо как-то любить ЭТУ СОБАКУ и искать способы расколдовывания.

19. модерн!АУ. Хоук матерый боец в подпольных боях без правил. Андерсу же в силу специфики достается лечить и восстанавливать всех тех, кого ломает Чемпион. Но встретиться с самим Хоуком возможности никогда не было, поэтому он слушал, восхищался, представлял всякое и постепенно влюблялся. И вот однажды...

20. Морриган/Амелл (можно и ж! и м!): ER в посткон, попытки воспитания Кирана, что-нибудь повседневное, ГФ уже не на посту Командора, фокал фстрого со стороны Морриган.

21. Уползти Винн тайком ото всех. Обоснуй любой, лишь бы никого не убивая.

22. Веланна/ж!Махариэль, вынужденное совместное посещение светского мероприятия, ER, попытки его выдержать (не обязательно успешные), можно юмор.

23. AU, где Джанеке всё же удается выстоять Зову Корифея. Как и какой ценой — на ваше усмотрение.

24. Джен, преканон, AU, где вьюные ж!Амелл и Андерс сбегают из Круга и находят Китти. Всё бы ничего, но Андерс горюет после Пушистиуса и ОЧЕНЬ хочет себе кошку... (Сущий юмор и упорос, можете даже привлечь к этому делу Шейлу)

25. Хоук узнает, что случилось со Стражами от Зова Корифея и пытается спасти Бетани, которую внезапно с отрядом направляют в крепость.

26. Астия и Газарат: первые встречи и уроки магии.

27. В 100500-й раз, наверное, просили но СПАСИТЕ ОТ УСМОТРЕНИЯ АВЕКСИС!

28. Встреча Роуэн, дочери Эамона после смерти Изольды и Фионы. Роуэн своей историей заставляет разоткровенничаться Фиону о своём детстве. Ну или почти. Но со всеми этими воспоминаниями и попытками что-нибудь предпринять для девочки. Как вариант: Роуэн встречает Тегана (не обязательно узнавая)

29. Предыстория Баронессы, консприрологические вариации.

30. Андерс и Карл, тот самый первый раз, неудачный (от легкой неловкости до полной катастрофы) и потом хеппи-энд.

31. Андерс канонически претерпевает (в Кинлохе, в бегах, в Башне бдения - на выбор), но делает храбрый вид и притворяется, что ему все нипочем. Шутит свои шутеечки, а на самом деле Стродатб.

32. Попаданец в Андерса в момент манифестации магии. О том, как его прозвали Андерсом, потому что он на нормальном ферелденском поначалу и двух слов связать не мог, в том числе и представиться.

33. Морристер что угодно, главное, чтобы были и взаимные подколки, и чувства. ГФ в роли группы поддержки опционально.

34. Третьи лица

35. Твоё последнее слово

36. Перед зеркалом

37. Дважды проездом

38. Сомнительный опыт

39. Роскошное захолустье

40. Пешки не ходят назад

41. На этот раз всё будет иначе

42. Необычное наследство

43. Наперегонки со временем

44. Проклятый артефакт

45. Ключ, который ни к чему не подходит

46. Поворот не туда приводит в правильное место

47. Где нам искать убежище?

48. В списке остался всего один пункт

49. Тревожные видения

50. Они проиграли, но не сдались

Пример оформления шапки

Заявка/ключ:

Название:
Автор/Переводчик:
Бета:
Ссылка на оригинал: (только для переводов)
Размер:
Пейринги и персонажи:
Категория: (джен, гет, слэш, фемслэш, пре-слэш)
Жанр: (флафф, ангст, ПВП, юмор и пр)
Рейтинг: (G, PG-13, R, NC-17, NC-21)
Исходники: (для коллажей, клипов и тд)
Краткое содержание:
Предупреждения:
Примечания:

Хотите раскрасить ленту сообщества летними красками? Забирайте яркие заглушки в стиле фестиваля для оформления своих исполнений!

[MORE=<div align="center"><img src="https://i.imgur.com/g7TDciQ.png"></div>]ваш текст[/MORE]

[MORE=<div align="center"><img src="https://i.imgur.com/OgTrSEf.png"></div>]ваш текст[/MORE]

[MORE=<div align="center"><img src="https://i.imgur.com/oHkHTFm.png"></div>]ваш текст[/MORE]

[MORE=<div align="center"><img src="https://i.imgur.com/dooOS69.png"></div>]ваш текст[/MORE]

[MORE=<div align="center"><img src="https://i.imgur.com/u2jQN2F.png"></div>]ваш текст[/MORE]

[MORE=<div align="center"><img src="https://i.imgur.com/7Z17tRd.png"></div>]ваш текст[/MORE]

[MORE=<div align="center"><img src="https://i.imgur.com/WeFZl1j.png"></div>]ваш текст[/MORE]

[MORE=<div align="center"><img src="https://i.imgur.com/MeIxig9.png"></div>]ваш текст[/MORE]

 

@темы: заявки, общий пост, фест 50/50, организационное

---

мне кажется, мы стали забывать, зачем здесь собрались

[Ernst Wolff]

/с/

еще Андерс и котики

/с/

и еще раз котики, чтобы уж наверняка

/с/

два арта с Андерсом-русалочкой

/с/


/с/

Андерс и Натаниэль

/с/

Андерс и Карл Маркс

/с/

гениальные подкаты Хоука

/с/

а не устроить ли нам мини-фест? или просто накидать идей и принести немного контента?

@темы: персонаж: Андерс, фан-арт, персонаж: котики

---

Дориан

[Ernst Wolff]

/c/

@темы: фан-арт, персонаж: Дориан

---

Солас и Лавеллан

[gerty_me]

Картинка с тумбочки


Х

@темы: dragon age, фан-арт, персонаж: Солас, канон: DA:I, персонаж: фем!Инквизитор, рейтинг: G

---

Дориан

[Ernst Wolff]

артер - LoranDeSore

@темы: фан-арт, персонаж: Дориан

---

Дориан

[gerty_me]

Леди сказала " спешалли фо ю"
Раз спешалли фо ми, куда хочу, туда несу.
Ибо спина Дориана затмевает собой солнце. А вы все "плечо, плечо".


Вдруг кто не понял, кто артер
 Oriental_Lady

@темы: персонаж: Каллен, фан-арт, персонаж: Солас, персонаж: Дориан, канон: DA:I, персонаж: Железный Бык, рейтинг: G

---

Андерс на фоне кафельной стены

[gerty_me]

И котэ, куда ж без этого


Х

А это под кат, как-то оно сексуально - Андерс и рука Хоука. А перья и вторая рука выглядят как Фенрис в фэйспалме

Ахтунг! 1280.png

So beautiful undone

You look beautiful undone

My boy of blue

It’s the cracks that let the light shine

It’s the cracks that let the light shine through.

(с) Laura Doggett

{

Цытатко из песни, кстати, отсюда взята

@темы: dragon age, жанр: джен, персонаж: Андерс, персонаж: м!Хоук, фан-арт, персонаж: котики, рейтинг: R

---

Самый непохожий Андерс в мире

[gerty_me]

Тем не менее у артера в тэгах "Андерс".
Я вот даже думаю, может, еще непохожих Андерсов натаскать. Или других магов. Если найдете

Портрет: Андерс пост!ДА2

Х

Вопрос: Что ты можешь ткнуть по теме поста?

1. Ой, не похож, ой, халтура! (c)		8	(40%)
2. А мне норм		3	(15%)
3. Художника обидеть может каждый		9	(45%)
Всего:		20

@темы: персонаж: Андерс, фан-арт, рейтинг: G