Подарок для [Yozhik]

[motherfuckingmages]

Название: Самый лучший старший брат
Автор:  Сакура-химэ
Бета:  Valkirija Free
Для кого:  [Yozhik]
Категория: фанфик
Рейтинг: G
Персонажи: Андерс и его семья
Жанр: missing scene, флафф, немножко драмы
Размер: 16 479 зн. с пробелами; 2 700 слов
Предупреждения: OFC
Краткое содержание: маленький кусочек жизни маленьких детей
Примечание: в каноне нет имен Андерса и членов его семьи, поэтому автор дал те, которые живут у него в голове.

Больше всего Лора любила раннюю осень. Не за то, что на ферме собирали урожай, и ей перепадало немало румяных хрустящих яблок. И не за то, что только осенью, когда убирали капусту, мама иногда пекла не хлеб, а пироги. И даже не за то, что начинались дожди, и высохшая за лето река снова весело журчала. Мама говорила, что в Андерфелсе очень суровый климат, а в других странах хорошо не только осенью, но Лора еще не решила, верит она в это или нет. Ей не нравилось верить в скучное и обычное, а если праздник бывает каждый день, а не только осенью, то иначе как скучным и обычным это и не назовешь.
Но главное за что Лора любила раннюю осень – не пироги, не лужи и не яблоки. Главное – это то, что именно тогда, с разницей в три года и несколько дней, родились она и Крис.
Крис всегда что-нибудь выдумывал – что-нибудь веселое и праздничное. Он был самый здоровский старший брат на свете, самый лучший во всей деревне, самый умный и самый добрый. Он не дрался и почти не дразнился, и вредничал тоже редко, а когда отец сердился и начинал кричать на Лору и маму, всегда их защищал. Правда, обычно неудачно.
Этой осенью ему должно было исполниться двенадцать, а Лоре девять, и он обещал подарить ей что-то особенное. В прошлый раз он поймал в полях настоящего живого крольчонка, дикого и пугливого, и Лора была ужасно счастлива, а зимой крольчонка съели, потому что кончились все припасы. Лора плакала, и тогда Крис сказал, что подарит ей что-то такое, что никто и никогда не отнимет.
В день рождения он разбудил ее на заре – солнце только-только вставало, и в доме было тихо. Мама и отец еще спали, спала и самая маленькая сестричка – Тома. Правда, Тома больше ничего делать не умела – она только спала, хныкала, просила есть и пачкала пеленки.
– Чего так рано? – шепотом спросила Лора, продрав глаза и сообразив, кто вытаскивает ее из уютной норы в кровати.
– Это будет наш секрет. Пошли, козявка. Плащ только надень, там мокро, ночью первый дождь был.
Крис и Лора аккуратно прикрыли дверь, спустились с крыльца, перепрыгнув скрипучую ступеньку, и пошли к реке. Всю дорогу Крис крепко держал Лору за руку, не давая запутаться в траве или поскользнуться в грязи. В сапогах, правда, уже хлюпало – мама проснется, и обоим наверняка влетит. Поля за рекой утонули в тумане – Лора не видела даже другой берег. Было сыро и промозгло, так, что даже плащ особо не спасал. Если б Крис не помогал, Лора бы наверняка где-нибудь грохнулась и уделалась в грязи по уши. Мама почему-то не понимала, что первая осенняя грязь – особенная, и нельзя ругаться, если в ней перепачкаешься.
У самого спуска к воде, крутого и обрывистого, Крис остановился.
– Нам что, туда? – пискнула Лора. – Нельзя же!
– Если осторожно, то можно. Ты за кусты держись, они выдержат. Я сто раз тут спускался. Ну, давай, не будь трусихой.
Выглядеть трусихой – особенно перед старшим братом – Лоре совершенно не хотелось, и она полезла вниз. Кусты цеплялись за одежду, сапоги скользили, но упрямство пересилило. Обдирая ладони, она чуть ли не съехала к самой воде, но на ногах удержалась. Крис хихикнул, глядя на ее усилия, и спустился сам – у него получилось куда ловчее.
– Пошли, пошли!
Схватив Лору за локоть, Крис втащил ее в небольшую пещерку. Наверное, вода промыла в обрыве нишу, что-то обвалилось, а что-то так и застряло. А в самой глубине, на кучке влажной земли синели весенние колокольчики. Лорины любимые. Они всегда появлялись, когда сходил снег, и очень быстро исчезали. А Крис, выходит, собрал семена, сохранил их до лета и как-то вырастил.
– Нравится?
Лора медленно кивнула. От радости у нее защекотало в носу и захотелось чихнуть.
– Срывай сама. Твои же.
Она протянула руку к колокольчикам и увидела, что ладонь вся в крови. Надо же, она и не заметила, что поцарапалась так сильно.
– Дай погляжу, – сказал Крис.
– Да ерунда, пройдет.
– Козявка, дай погляжу.
Спорить со старшим братом – занятие довольно бесполезное, и Лора послушалась. Крис взял ее ладонь в свои, сдвинул брови, сразу показавшись старше, чем есть на самом деле, и неожиданно его пальцы начали светиться. Лора смотрела на этот свет как зачарованная – он был теплый и мягкий, как мамина нечаянная ласка, только царапины слегка покалывало.
А потом все исчезло.
– Вот. Теперь рви свои цветы.
– Крис… ой… А вдруг это магия? – Лора глаз не могла отвести от своей ладони. – Тебя же тогда заберут, да? Насовсем заберут?
Крис щелкнул ее по носу.
– Козявка, ну что ты как маленькая! Я кому вчера книжку про мага читал? Маги колдуют. А колдуют – это когда молнии всякие, огонь там, все горит, взрывается... Ты хоть раз слышала, чтоб маг кого-то лечил?
– Не-а, – согласилась Лора. Крис был совершенно прав: во всех сказках злые маги и правда только поджигали всякие штуки, ломали всякие другие штуки и всевозможно вредили героям. А лечили – лекари и травники.
Только все равно выходило непонятно: как же это у Криса так получилось?
– Ну вот видишь. Так что не бойся. Сорви цветы, и пошли домой, пока отец не проснулся. И не рассказывай никому на всякий случай, хорошо? Это будет наш секрет.
Лора улыбнулась.
– Ну конечно, я не расскажу! А сделай так еще?
– Не, сейчас не могу, устал. Понимаешь, козявка, это как твоя лужа у реки, из которой ты весной поливала свои колокольчики: когда ты черпаешь из нее воду, нужно подождать, пока она снова заполнится. Вот и со мной так. Вода закончилась.
Он и вправду выглядел не очень. Прошлой зимой Анна с соседней улицы сильно болела – губы у нее все время были серые и кожа серая, а потом она умерла от слабости. Вот Крис сейчас выглядел точно так же.
– А ты на берег заберешься? – забеспокоилась Лора.
– Заберусь, конечно! Пошли, пошли, смотри, как солнце уже высоко поднялось.
К счастью, они успели. Отец еще храпел, а мама только возвращалась от колодца. Увидев Криса и Лору, перемазанных в грязи и мокрых с головы до ног, она только покачала головой и улыбнулась.
– Я бы поставила тебя в угол, Кристофер, – сказала она притворно сердитым голосом, – но ты же и там набедокуришь. Иди накрывать на стол, пока я не придумала, как тебя наказать.
Крис быстро скорчил ей рожу и убежал в дом.
– Куда вы ходили-то? – спросила мама, разглядывая Лору. – К реке, что ли? Я кому запретила? А если сорветесь и разобьетесь? Ладно этот шалопай, но ты-то!
– А он мне подарок дарил!
– Подарок он ей дарил... иди в дом, пригляди, чтоб он там ничего не разбил.
После завтрака мама усадила Лору на самый красивый стул и торжественно вынесла тщательно перевязанный сверток. Развязать получилось не сразу – мама накрутила столько бантиков, что Лора провозилась несколько минут. Крис хотел помочь, но она не разрешила: это же ее подарок, значит, и добывать его тоже ей. И вообще, когда помогают – неинтересно.
Узелки наконец-то поддались, и Лора извлекла из свертка подушку. Очень красивую – темно-красную, с вышитым андрастианским солнышком. В деревне верили: это глаз Андрасте, и она так за тобой присматривает, чтоб беды не случилось.
– С днем рождения, котенок, – мама поцеловала Лору в макушку. – Пусть тебе снятся самые сладкие сны.
Подушка пахла мамой. Лора представила, как мама вышивала подарок тайком, чтоб получился сюрприз, и ей стало так хорошо и весело, что она соскочила со стула и обняла всех по очереди – маму, Криса, даже отца, который нежностей не любил. А потом подбежала к колыбельке Томы и чмокнула ее в лобик.
День получался хороший, просто замечательный. Были пироги, была первая книжка с картинками – Крис обещал, что начнет учить Лору читать, – а цветы, которые он подарил, стояли в вазе на подоконнике, около кровати. И можно было гулять, смотреть, какая после ночного тумана посвежевшая трава, как расцветают осенние ромашки… Лора сплела Крису венок, и он гордо разгуливал в нем, пока не передарил Камилле с соседней улицы. Лора хотела обидеться, но решила, что Камилле не жалко и к тому же Крису она немножко нравится. Крис, конечно, все отрицал, но с тем же успехом он мог убеждать Лору, что солнце зеленое, а Создателя нет.
Впрочем, после обеда мама решила, что хватит веселиться, и пора бы помочь. Крису она велела перекопать грядку для всякой зеленной мелочи, Лоре – присмотреть, чтоб он не удрал, а заодно постоять на подхвате. Повозившись немного, Крис сломал лопату – чего Лора, собственно, и ожидала, потому что заметила, как он, не глядя, взял именно ту, у которой черенок давно растрескался, – и отправил Лору в старый сарай за запасной. Лора поворчала, но куда деваться?
В сарае было темно, особенно после яркого солнца на улице, и пришлось постоять, зажмурившись, чтоб привыкнуть. По сену что-то шуршало – мыши, что ли? Но им рано, мыши придут зимой. Странно.
Открыв глаза, Лора нагнулась за лопатой – и из угла на нее блеснула пара красных глаз. Она попятилась. Лиса? Или кто-то пострашнее? Так сарай вроде заперт был, сюда не проберешься… Странно.
Скрипнула дверь – это Крису надоело ждать.
– Козявка, ты чего копаешься? Ты жениться тут, что ли, на этой лопате реши… А это что за хрень?!
Из темного угла вышла крыса. Большая, темная, глаза сверкали нехорошо и злобно.
– Лорка, ну-ка назад. Мне она не нравится.
За первой крысой выбрались еще четверо. Они шумно нюхали воздух и скалились.
– Крис, чего это они?
Лора не хотела показывать страх, но голос все равно прозвучало пискляво и перепуганно.
– Не знаю, они вообще на моровых похожи, из книжек.
Крис отступил назад, отодвигая Лору себе за спину.
– Готовься. Я отвлеку, а ты беги, поняла?
– А ты?
– Я сказал – беги.
Крысы подобрались ближе. Лора поняла вдруг, до чего же они огромные.
– Крис…
– Давай, пошла!
И Лора побежала. Недалеко – выскочила из сарая под солнечные лучи, оглянулась в поисках палки, лопаты, да хоть чего-нибудь – и увидела, как крыса взметнулась в воздух, прыгнув Крису в лицо.
А навстречу ей полыхнуло пламя.
Крис стоял зажмурившись – Лора видела, как он напрягся, – ладони он вытянул вперед, и с них срывался огонь. Как на картинках в тех книжках про злых магов, которые он ей читал. Пламя охватывало крыс одну за одной, и они тряпочками падали на пол, сгорая быстро, враз.
Лора хотела крикнуть, что все уже в порядке, чтоб Крис поскорее спрятал огонь и все убрал – вдруг кто-то увидит – но уже занималось сухое сено и рассохшиеся за лето доски, уже что-то кричала мама, через весь огород, из окна, и все, что оставалось сделать – это побежать назад к брату. Вовремя. Он побледнел, глаза у него сделались почти бесцветные, и он начал оседать на пол.
Лора сама не знала, как у нее хватило сил его выволочь. Наверное, слишком испугалась. Он тоже весь дрожал, и руки у него были совсем ледяные, хотя полыхало близко-близко, обжигая кожу. Они лежали на земле, вцепившись друг в друга, и смотрели на огонь.
– Все, козявка. Не бойся.
Он говорил с трудом, как будто даже на слова сил не хватало.
– Крис, ты что, ты маг, да? Маг?
Он не ответил. Смотрел то на свои руки, то на огонь, и молчал. А родители уже бежали по огороду, и из дома доносился отчаянный плач позабытой Томы. Лору оттащили – она чувствовала, как ее сжимают материнские руки, но все вырывалась – назад, к Крису.
Они видели. Конечно, они видели. И все теперь узнают, что Крис… ну, маг. Лора обмякла, прильнув к матери и тихонько всхлипывая, – ей хотелось спрятаться в теплых, родных, надежных объятиях и реветь, но она не могла бросить Криса. Ей казалось, что если она не перестанет смотреть на него, он как будто бы будет под ее защитой. Отец несколько раз ударил Криса, а потом схватил его за шиворот и поволок ко второму сараю, поменьше, но покрепче, чем сгоревший. Втолкнул внутрь и запер.
– Отродье, – прошипел он. – Думал, сын у меня есть, а это тварь мажья.
Мама молчала. Лора ждала – не вступится ли? – но она ничего не сказала. Только смотрела на сарай.
А к воротам уже бежали соседи – помогать заливать пожар, спрашивать, что стряслось, – и отец рассказывал им, размахивая руками и с ненавистью глядя на уцелевший сарай. Лора видела в в глазах взрослых отвращение, и ей становилось страшно. Как же это так? Криса ведь все всегда любили. Он же добрый, веселый со всеми дружит… Разве могут люди его взять и начать ненавидеть? Может, он вообще случайно, а на самом деле и не маг он никакой?!
В стену сарая кто-то кинул камень. Лора вдруг вспомнила, как в деревню приезжали бродячие артисты с дрессированным медведем. И мальчишки, медведя до одури напугавшиеся, вот так же ходили кидать в него камни и комья земли. Она чуяла их страх и злилась, а сделать ничего не могла.
– Пусть кто-нибудь это… в церковь съездит, – буркнул отец. – За храмовниками. Чтоб забрали.
– А куда его пока девать? – спросил кто-то из толпы. – Он же может нас всех убить, пока за ним не приедут.
– Под замком подержим. Авось убережет Создатель.
Лора плохо запомнила эти дни. Она то плакала, то строила планы, один другого невероятнее, как спасти Криса. Но сарай охраняли и подходить к нему Лоре запретили.
– Он отродье, – сказал отец, когда она попросилась хоть на полчасика с ним побыть. – И не мой это сын, мой бы тварью мажьей не стал.
Мама молчала и плакала.
За Крисом приехали через три дня. На улицу вышла вся деревня – все напуганные и встревоженные. Лора хотела встать рядом с подружками, но те, увидев ее, попрятались за матерей. Теперь и ее, наверное, все будут считать тайным магом.
Храмовников было шестеро, двое – в глухих шлемах. Когда они говорили, голоса отдавались так гулко, как будто они засунули голову в ведро. У остальных лица были видны, но Лора этому как-то не обрадовалась: никто и никогда не смотрел с таким отвращением на нее и ее семью.
Криса вытащили из сарая. Он был совсем бледный и такой несчастный, что Лоре захотелось наброситься на того храмовника, который его выволок, вцепиться зубами в руку и запинать ногами. Вряд ли это помогло бы – к тому же, Лора сильно сомневалась, что у нее получится прокусить доспехи, – но нельзя же, чтоб они просто так его забрали!
Но Крис вдруг поднял голову и посмотрел на нее.
– Не, козявка, не надо. Тихо. Я тебе письмо напишу. Ты не плачь.
Я и не плачу, хотела закричать Лора, но щеки и правда были все мокрые.
На руках Криса защелкнули железные браслеты с цепями. Наверное, страшно тяжелые. Он попытался поднять руки, но ему не позволили – подхватили за шкирку, как крольчонка, и втащили в телегу.
– Не дергайся, паразит мелкий. И попробуй мне только вырваться, я тебе живо норов пообломаю. Понял, засранец, или повторить?
Мама неуверенно шагнула вперед.
– Сэр рыцарь, прошу вас… У него имя есть, его зовут…
– Да мне насрать, как его зовут, – фыркнул храмовник. – Он же мажонок. Вы скажите спасибо, что вас в укрывательстве никто не обвинил... Джейк, давай, нам до вечера надо быть в башне, а мы тут прохлаждаемся.
Лора вдруг ясно осознала, что сейчас, вот прямо сейчас, брата у нее больше не будет. Она стрелой понеслась в дом, влетела в детскую комнату, где в колыбельке хныкала позабытая сестричка, разворошила кровать, схватила подушку и помчалась обратно, чуть не врезавшись лбом в дверь. Потом отругают… да нет, мама поймет, мама всегда все понимает, это же Крис, она же его любит. И Лора любит, сильно-сильно.
Она уже не сомневалась и не колебалась. И храмовников почти не боялась. Все самое страшное уже случилось.
Они не успели ее остановить – не ожидали, не увидели угрозы. Ей как раз хватило времени добежать до телеги, перегнуться через край и, поднырнув под храмовничью руку, впихнуть Крису подушку.
– Вот. Тебе.
Он нерешительно взял – ему было неудобно, со скованными-то руками, – и сказал:
– Козявка, ты чего, это же твоя, это же мамина, ты же…
– Нет, твоя! – Лора перебила, не в силах слышать его надтреснутый тихий голос. – Теперь – твоя! Чтоб ты меня не забыл! Ты уже старый будешь, и я старая буду, а ты все равно меня никогда-никогда не забудешь, понял?!
– Лора! – окликнула мама. У нее в голосе звенели слезы, и Лора побежала к ней: рядом с мамой было не стыдно плакать. Она не хотела, чтоб Крис видел и запомнил ее плачущей.
– Это что еще за гадость? – храмовник попытался отобрать подушку, но Крис вцепился в нее отчаянно, так прижав к груди, что разжать его хватку не получилось.
– Да оставь ты его, – вздохнул его товарищ. – Мне лично совсем не хочется, чтоб он по дороге устроил истерику, ты его прибил, а нам потом за это из жалованья вычли. Ты что, думаешь, они с девкой в этой идиотской подушке гримуар спрятали?
– Ладно, хрен с ним, – храмовник отпихнул Криса, и тот упал куда-то на дно телеги. Лора прильнула к маминой руке.
Уезжали молча и быстро. Лора сжимала мамины пальцы и смотрела-смотрела-смотрела вслед, чтоб запомнить и никогда не забыть.
Когда Лора вернулась в дом, ее глаза были сухими. У нее ведь был самый лучший старший брат на свете. Теперь – нет и не будет.
Зато она сможет стать такой же хорошей сестрой для маленькой Томы.

~конец