Цветочек II (2 тур феста «Двойной удар» )

[motherfuckingmages]

Вдохновение: "Цветочек"
Название: Это не ревность, вовсе нет (разве что немного)
Автор: ну давайте сделаем вид, что мы все еще не знаем, кто автор
Бета: а бета вообще не знакома ни с одним из канонов
Размер: ~ 2000 слов минус
Пейринги и персонажи: Хоук/Андерс, Рейес Видаль
Категория: слэш, ER, занавесочная история
Жанр: флафф, Mass Effect: Andromeda!AU
Рейтинг: R
Описание: Хоук не любит Рейса. (Да, в этом фике есть Рейес Видаль, и предполагается Скотт/Рейес)
Предупреждение: Хоук матерится.
Автору "Цветочка": Я очень извиняюсь, если не попала в характер Хоука

Хоуку нравилась Кадара — безжалостная к трусам и глупцам, но щедрая к тем, кто ее понимал. К сожалению, довеском к Кадаре шел Рейес Видаль, в последнее время зачастивший с визитами на аванпост, а он точно не относился ни к глупцам, ни к трусам. Видаль был слишком умен для простого контрабандиста и слишком джентльмен для бандита. Разговаривал и выглядел так, будто учился в лучшем университете Цитадели, а вечера проводил на посольских приемах. Другими словами, Видаль относился к тому типу людей, который Хоук на дух не переносил еще со времен службы в Альянсе. И будто этого было мало, Рейес Видаль определенно подкатывал яйца к Андерсу.

Вот что думал Хоук: Андерс был чересчур лакомым кусочком, чтобы надолго оставлять его без присмотра. Того и гляди похитят, увезут куда-нибудь на Нексус или Айю, или в очередной золотой мир, открытый Райдером (вот ведь любопытный пацан — не сидится ему на месте!) Такому ушлому красавчику, как Видаль, не составит труда уговорить Андерса покинуть Кадару.

Что думал сам Андерс по поводу своего гипотетического похищения, Хоук благоразумно не спрашивал. Потому что Андерс вежливо, но безапелляционно заявил бы, что это не его, Хоука, собачье дело. Что он в состоянии сам за себя постоять. И он не такой дурак, чтобы соблазняться привлекательными перспективами, когда у него полный лазарет разнорасовых кадарцев, имевших неосторожность прогуливаться по Пустошам. Пустошь — это вам не благословенные сады Цитадели, а земля, полная слоанских выблядков, демонов, халлирионов и прочей недружелюбной фауны.

Поэтому, когда Видаль прилетал на аванпост, Хоук с несвойственной ему тактичностью всегда ошивался где-нибудь рядом. Он не влезал в разговор, не распускал руки, просто молча стоял у дверей и буравил непрошенного гостя настороженным взглядом. Видаль предпочитал эти взгляды игнорировать — нервы у чувака были что надо.

Ладно, сам себе Хоук мог признаться — он ревновал. Немножко. Самую малость. Если бы он захотел, если бы он действительно захотел, то отправился бы в Пустоши прямо сейчас. Необходимо проверить буровиков, исследовать пещеры, поискать укрытия оставшихся “Отверженных”, сбежавших из Порта Кадара после переворота. Но он не хотел. Не тогда, когда Рейес Видаль прохаживался по аванпосту с видом, будто ему принадлежит вся Андромеда.

Медикаменты и оружие Видаль всегда привозил сам, никому не доверял ценный груз. В принципе, правильная позиция, Хоук ее одобрял. Но вот какое дело: при передаче контейнеров с антибиотиками вовсе не обязательно очаровательно улыбаться, сыпать комплиментами и говорить Андерсу, как приятно наблюдать за его работой — чистое искусство сродни игре на пианино, ах, если бы мы встретились с вами на Цитадели, я бы обязательно пригласил вас на концерт. Где-то на моменте приглашения на концерт Хоуку всегда хотелось врезать ему в морду. Останавливал только факт, что концертов на Кадаре не давали.

Хоук никак не мог взять в толк, каким образом Видаль умудрился запудрить мозги самой Киме, раз она доверила ему роль переговорщика между Инициативой и Портом Кадара. Говорят, он защищал Меридиан вместе с отрядом Первопроходца. Возможно, только возможно, были там какие-то ушлепки из “Коллектива”, неплохо вроде стреляли. Хоук помнил смутно, его тогда знатно приложило по голове, и конец битвы затерялся в тумане беспамятства.

Однажды Видаль перешел все границы и заявился к Андерсу весь в крови, тяжело опираясь на какого-то турианца. Он хрипел и харкал кровью; по словам мрачного турианца, они попали в засаду. Хоук все-таки выяснил у птицеящера, где они так умудрились, и послал опергруппу для выяснения обстоятельств. Но, черт побери, Хоук знал наизусть все эти приемчики, он сам так подкатывал к Андерсу! Нет способа быстрее заполучить себе в постель понравившегося человека, чем дать ему возможность вдоволь за тобой, таким раненым-беззащитным, поухаживать. После того, как опергруппа вылетела с аванпоста, Хоук пошел в лазарет, чтобы выложить Андерсу все как на духу — свои подозрения, опасения и сомнения, но тот же самый турианец не пустил его дальше первой двери.

— Какого хуя? — взревел Хоук, намереваясь пробиваться силой. Тут из-за двери показалась растрепанная голова Андерса.

— Это было мое распоряжение, Гаррет! — рявкнул он с несвойственной ему резкостью. — Оно касается всех, даже тебя! Иди займись… чем-нибудь…

Голова Андерса исчезла за закрытой дверью, а Хоук для проформы бросил на турианца грозный взгляд, получил в ответ не менее грозный, и решительно пошел на выход с гордо выпрямленной спиной. Его выставили как… как… На этот моменте мозги Хоука забуксовали, отказавшись подкинуть более-менее приемлемое сравнение.

Ночевать Андерс не пришел. Хоук весь извелся, перед сном сбегал на разведку к лазарету. Турианец стоял на том же месте, как прибитый к полу, наверное даже тем самым штырем, что торчал у него в заднице. Они обменялись презрительными взглядами, и Хоук вернулся обратно к себе. Схватил на кухне бутылку фильтрованной воды и залпом выпил. Ну и гадость. Привкус серы никуда не делся, хоть пропускай ты воду через тройную систему фильтрации, хоть нет. Сейчас бы хорошо вылететь за пределы аванпоста и поохотиться где-нибудь в горах, но в одиночку ночью в Пустоши лучше не соваться. К тому же Рейес все еще притворялся смертельно раненым, оккупировав лазарет, его охранял мрачный турианец, а Андерс не отвечал на сообщения. Хоук смял бутылку и бросил в контейнер для перерабатываемого пластика. Спал он в эту ночь паршиво.

Следующим вечером Андерс все-таки вернулся домой, быстро принял душ и сел за стол. Выглядел он дерьмово (очаровательно, но дерьмово. Серьезно, не спрашивайте Хоука, как это возможно, он субъективен): синяки под глазами, землистый цвет лица, потухший взгляд — за последние пару суток Андерс вряд ли проспал хотя бы пару часов кряду.

— Как Видаль? — вежливо спросил Хоук, подавая ему энергетический батончик и реплицированный кофе. Здоровье Видаля его интересовало исключительно в контексте “когда он уже свалит отсюда”.

— Выживет, — тяжело вздохнул Андерс. — Кто бы мог подумать, что с ним будет столько проблем?

— Какие проблемы, Цветочек? — мягко спросил Хоук, подложив под руку Андерса еще один батончик. Если за Андерсом не следить, он совсем есть перестанет.

— Скотт не дает мне работать. Звонит каждые полчаса, пишет письма и даже требует повесить камеру в лазарете, чтобы он мог наблюдать за выздоровлением Рейеса.

— Э-э-э, — Хоук почесал затылок. — Скотт — это… кто?

Хоук знал только одного Скотта. Первопроходца-занозу-в-заднице-Райдера, который носился меж планетами, как мячик для пинг-понга, отбивая их у кеттов и делая пригодными для жизни. После битвы на Меридиане, которую Хоук, к сожалению, почти не помнит, (но он был героем, ясно? Он лично завалил пару демонов), от кеттов остались жалкие разрозненные отряды, так что нынешняя работа Первопроходца казалась чуть ли не отпуском по сравнению с тем временем, когда он только колонизировал Эос.

— Скотт — это Райдер. — Сделав очередной глоток кофе, Андерс прикрыл глаза.

Вон оно как. Хоук встал у Андерса за спиной и начал массировать плечи. Мышцы затвердели в камень — как он еще работал в таком напряжении?

— И какое дело Первопроходцу до Видаля? — спросил Хоук. В его мыслях контрабандист Видаль и Первопроходец Райдер даже руки не должны были подавать друг другу при встрече, не то что волноваться о здоровье.

Андерс застонал, когда Хоук нажал особенно сильно, и потерся щекой о его руку. От интимности этого нехитрого жеста немного потеплело на сердце.

— А еще он грозился произвести мне лоботомию, если Рейес не поправится, — расслабленно пробормотал Андерс. Его глаза все еще оставались прикрытыми, руки покоились на коленях, голова откинута на живот Хоука — того и гляди сейчас заснет. Похоже, его мало волновали угрозы Первопроходца. Хоук был иного мнения. Никто не смеет угрожать его Андерсу. Хватает того, что Андерс сам для себя представляет нешуточную опасность — с его-то способностями влипать в неприятности.

— Я лично выбью Первопроходцу белые зубки и выколю голубые глазки, если он снова начнет тебе угрожать, Цветочек! — пообещал Хоук. — Дай мне его контакты, надо поговорить с пацаном.

Андерс тихо рассмеялся и вытянул руку вверх, притягивая к себе Хоука. Тот радостно подчинился, хоть и пришлось согнуться в три погибели, чтобы проникнуть языком в его рот. Не прошло и пяти минут, как спина напомнила обо всех старых болячках разом: полученных при отказе прыжкового ранца, или когда демон боднул его так, что Хоук улетел в скалу, потеряв сознание, или когда его подбросило биотикой на три ярда вверх. Хоук вывернулся и быстро оказался прямо перед Андерсом, встав на колени и положив ладони на его бедра. Сказал как можно ласковее и невиннее:
— Цветочек, ты дашь мне контакты, или придется самому искать?

Андерс покачал головой и улыбнулся. Хоук всегда таял от его улыбки, как масло на солнце, а тот этим пользовался, зараза.
— Он не всерьез, — ответил Андерс. — Ты бы так же за меня беспокоился, дорогой.

Хоук не стал заострять внимания на столь нелепом сравнении. За беспокойством Первопроходца крылось что-то кардинально иное, не симпатия или любовь, о, боже, нет. Может, Видаль задолжал ему парочку стащенных с Нексуса Гидр, и Райдер волнуется о своем оборудовании. Может, Видаль держит в голове важную информацию — о планете, недобитых “Отверженных” и той хакерской секте, которая спряталась в горах. Может, он шантажирует Первопроходца! Последнее предположение Хоук нашел самым логичным. (По мнению Хоука, пусть бы Видаль истек кровью еще по дороге на аванпост; но его мнения, к сожалению, никто не спрашивал).

И вообще, глупо думать о Видале, стоя на коленях перед Андерсом.

Хоук приподнял его футболку и коснулся губами живота. Широко раздвинув колени, Андерс положил руку на затылок Хоука и слегка надавил. В паху моментально потяжелело, Хоук с шумом втянул воздух и обвел языком губы. Глаза Андерса горели знакомым огнем возбуждения. Хоук обожал этот огонь, обожал его всего, от макушки до пяток, любил всем сердцем. Андерс весь пропах антисептиком, но тут, где начиналась дорожка светлых волос, уводящая вниз, он пах собой — ясно и терпко, невероятно возбуждающе. Хоук приспустил штаны, огладил большими пальцами оголившиеся тазовые косточки, провел языком от одной до другой; Андерс застонал чуть слышно, сползая вниз по стулу.

— Нам не помешает немного расслабиться, м? — Хоук добавил в голос мурлыкающих ноток, Андерс приподнялся, давая возможность раздеть себя. Стояло у него крепко, он тоже возбуждался на раз-два, как и Хоук, в сексе они идеально подходили друг другу. (Они много спорили по рабочим вопросам, Хоуку не нравилось, сколько сил Андерс отдавал больным, Андерсу не нравилось, как часто Хоук получал травмы разной степени тяжести. Но кто думает о работе во время секса, правда? По крайней мере не Хоук. Не в тот момент, когда собственные яйца звенят от желания). Хоук коснулся губами розовой головки, провел языком по стволу...

Раздался звонок видеофона, Хоук разразился грязной тирадой, чем заработал укоризненный взгляд Андерса. Недавнее возбуждение как рукой сняло, хорошее настроение стремительно летело в бездну. Андерс торопливо натянул штаны, поправляя опадающий член и параллельно нажимая кнопку приема. На экране возникла недовольная рожа Первопроходца, который вместо приветствия возмущенно на них уставился.

— Какого хрена ты не в лазарете! — воскликнул он, тыча пальцем в экран. — Почему я не могу связаться с Рейесом? Андерс, я вылетаю к вам при первой же возможности, и лучше бы у вас действительно было все так хорошо, как ты мне каждый раз обещаешь!

Андерс показательно закатил глаза, быстро поцеловал Хоука в губы, прошептал быстро «люблюнеревнуймнепоравозвращаться» и вышел, не потрудившись даже выключить видеофон.

— Я тоже тебя люблю! — крикнул ему вслед Хоук и уставился в экран. На хуй вежливость. Хоук показал средний палец. Первопроходец от удивления открыл рот и забыл его закрыть.

— Забыл поинтересоваться, — как бы между прочим заметил Хоук, — какого хрена ты вообще печешься об этом контрабандисте?

— Нас, кажется, не представили, — вскинулся Райдер. Сейчас он совсем не походил на грозного Первопроходца, скорее, на обиженного мальчишку, от которого что-то скрывают. — Наверное, такого же хрена, какого высококвалифицированный врач-биотик Альянса печется о простом вояке с объемом мозга как у эйроха.

Хоук даже не успел оскорбить его в ответ, как Райдер сбросил звонок. Понадобилось еще три минуты, чтобы до Хоука дошло, что же он только что услышал.

— Так Рейес и Первопроходец? О!

Хоук радостно хмыкнул. Что ж… Раз никто не посягает на его Андерса, то можно развеяться. Как минимум надо проверить границы аванпоста, буровиков, собственную опергруппу, пещеры и слоанских выблядков.

Хоук сбросил Андерсу сообщение: "Ухожу на неделю. Надеюсь, за это время Видаль успеет выздороветь", и полез за винтовкой, которую уж точно дня три не держал в руках.