50/50: Конкурс красоты, или Только один достоин этой короны, и это не Гаррет Хоук

[motherfuckingmages]

Название: Конкурс красоты, или Только один достоин этой короны, и это не Гаррет Хоук
Автор: Ernst Wolff
Размер: 5.200 слов
Пейринги и персонажи: Андерс, Дориан, Гаррет
Категория: слэш
Жанр: AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: по заявке gerty_me: Благотворительный конкурс красоты среди мужиков (модерн!АУ или нет - это на усмотрение автора). ШОК КОНТЕНТ: победил НЕ ДОРИАН! (знаю, что такое невозможно, но давайте предположим)
Предупреждения: я, наверное, примерно понимаю, чего хотела Герти, но получилось совсем другое

Прошлогодний Календарь вышел успешным: первые три партии с фотографиями красавиц фирмы «Андерфелс» раскупили за месяц, даже пришлось допечатать еще одну партию. Все вырученные деньги пошли на благотворительность. Женщины были довольны вниманием, совет директоров был доволен репутацией и взлетевшей стоимостью акций, Андерс был доволен, что все закончилось.
И все равно спустя год он, забыв о нервотрепке, сопровождавшей выпуск и подготовку Календаря, задумался об аналогичной акции, только на этот раз для мужчин. Это идея заняла его мысли так плотно, что он проболтался Дориану за бокалом вина, и ой как он об этом вскоре пожалел…
— Календарь — пройденный этап, — говорил Дориан с горящими глазами. — Конкурс красоты — вот что нам нужно. Сборы за билеты на два этапа. Сборы за мерч. Сборы за фотографии со мной. В смысле, с победителем. Сборы за Календарь…
— Ты же сказал, что Календарь устарел, — напомнил Андерс.
— Ничего подобного, — отмахнулся Дориан и залпом допил свой бокал. Промокнув уголок губ белоснежной салфеткой, он наклонился к Андерсу и сказал, проникновенно глядя ему в глаза: — Только представь: все наши красавчики сначала фотографируются и записывают короткое видео, чтобы зрители узнали их с лучших сторон. Потом приходят на первый этап, зал забит, билеты раскупили за пару недель… Зрители знакомятся с участниками и начинают любить их. На втором этапе приходится арендовать зал побольше, билеты разлетаются в первый же день. Инвесторы благодарят тебя со слезами на глазах, ты становишься Человеком Года по версии «Таймс». Я наслаждаюсь парой сотен тысяч новых подписчиков, — скромно добавил он.
Андерс вздохнул и привлек внимание официанта, жестом попросив счет. Значит, два этапа. Еще больше нервотрепки. Еще меньше времени на личную жизнь. Что ж, он к этому привык. Да и Дориан теперь от него не отстанет. Заронит идею о конкурсе в коллективе, намекнет на скачок акций инвесторам в светской беседе на фуршете после ежегодной конференции, устроит в соцсетях флэшмоб. И все равно придется делать так, как он захочет.
— Ладно, — согласился Андерс, стараясь, чтобы голос звучал не слишком скорбно. — Будет тебе конкурс красоты… Скажи честно, ты вынуждаешь меня на это только ради новых подписчиков в инстаграме?
— Еще я хочу корону и памятный приз.
Ни единого сомнения, что победу может одержать кто-то другой, во взгляде Дориана не было. И Андерс молча с ним соглашался. Их ведущий биоинженер был первым и, будем честными, единственным претендентом на победу.

*

Подготовка заняла не так много времени. Секретари напомнили, что Андерс может всю затею поручить им или, что еще мудрее, отдать в агентство на аутсорс, но Андерс отказался: всегда считал, что в сплочении коллектива и поднятии командного духа руководитель должен принимать ключевое участие, а не стоять в сторонке. Секретари, одарив его печальными взглядами, согласились. А один застенчиво спросил, можно ли ему тоже попробовать свои силы.
В этом и заключалась основная идея Андерса: участвовать могли все, начиная от ключевых специалистов и заканчивая лаборантами, работавшими на полставки. Общий чат оживился. Женщины беззлобно подкалывали и подбадривали мужчин; мужчины отвечали с небывалой бравадой. Дориан отмалчивался, что сразу же заметили и начали подтрунивать над ним больше, чем над остальными. Он тихо сносил все «мистер неотразимость» и «ваше красоточество», что навело Андерса на мысль о том, что Дориан готовит нечто сногсшибательное. И, скорее всего, Андерсу будет неловко, когда он увидит заявку Дориана.
В назначенный день все участники — а их набралось почти сто человек — загрузили на специально созданный сайт свои портфолио: несколько фотографий и короткое видео. Андерс специально назначил регистрацию на конкурс в пятницу, чтобы просмотреть все видео в выходные и наблюдать, как распределяются голоса зрителей. И все же он, не удержавшись, в обеденный перерыв глянул несколько роликов.
Дориана он специально оставил напоследок, предвкушая взрыв — в общем чате уже набралось штук двести непрочитанных сообщений: значит, там кипели жаркие баталии. В последний раз такое было, когда Дориан резко раскритиковал миссию и ценности компании, обозвав их устаревшими, и предложил новые. Спустя три месяца скандалов и подковерных интриг все согласились с его правотой и заучили придуманные им формулировки, позабыв, что поначалу яростно сопротивлялись и требовали выгнать Дориана взашей за неуважение к традициям.
Андерс, держа смартфон обеими руками, открыл страницу Дориана. В качестве основного фото он поставил вполне приличное: белый, как только выпавший снег, халат на обнаженное тело, ни одна пуговица не застегнута, но, поскольку Дориан встал к зрителю полубоком, видно только мускулистые икры ног и едва заметный под тканью изгиб поясницы. Андерс вспомнил, как Дориан пришел впервые на собеседование — острый на язык, самоуверенный, без малейшего опыта работы. Сам Андерс тогда был только руководителем отдела, отец еще не ушел на заслуженный отдых, оставив компанию на него. Отец не хотел брать Дориана: считал, что с таким характером он испортит микроклимат, а Андерс убедил его, что молодой человек перспективный, и спустя пару лет его будут переманивать конкуренты. Так оно и вышло. И теперь, через десять лет, Дориан периодически встряхивает коллег, чтобы не заскучали, и ведет компанию к процветанию. Улыбаясь воспоминаниям о своем добром друге, Андерс запустил тридцатисекундное видео.
Дориан, начисто проигнорировав формат заявки, тщательно продуманный Андерсом, не произнес в ролике ни единого слова. Он словно взял кусочки фотосессий, короткие кадры сменяли один другой: Дориан отворачивается от камеры, демонстрируя профиль, а за ним стоит бюст академика-основателя университета; Дориан перекидывает через парту длинные ноги, и камера выхватывает лодыжки, видные из-под укороченных брюк; Дориан идет по коридору и срывает с головы шапочку выпускника, а дальше кладет один за другим дипломы на полку. Он так и показал весь свой путь в полном молчании, только вспыхивающая музыка сопровождала каждый его резкий жест, точно удар каблука. Итоговым кадром стал… Андерс не поверил своим глазам. Обнаженный Дориан поднимается с лабораторного стола в цеху, оборачивается и впервые за все видео глядит в камеру, а над его головой появляется надпись: «Что еще добавить?»
Нет, подумал Андерс, больше ничего не надо. В цеху! В чистом помещении! Голый! Кто его туда пустил? Где были камеры? Кто его вообще снимал? Андерс набрал Дориана и, едва тот взял трубку, спросил:
— Когда?
— Когда — что? — невозмутимо поинтересовался Дориана. — Когда обедать пойдем? Так я уже в кафе, можешь присоединиться.
— Ролик в цехе когда снимал.
Дориан все так же спокойно назвал дату и даже точное время. Андерс уже открывал график работы. Перед генеральной уборкой, как раз перед тем, как они линию производства меняли… Ладно. Допустим. Все равно возмутительно. В чистое помещение никто не имеет права заходить. Тем более без костюма. Тем более с камерой и чужим человеком! Где только охрана была?..
— Так что, дорогой, ты придешь? — напомнил Дориан о своем существовании.
— Я тебя убью, — мрачно ответил Андерс. — Что о нас подумают после твоего провокационного видео? Люди попросту не станут покупать наши продукты, раз главный биоинженер голой задницей все горизонтальные поверхности в цеху протер…
— Ну-ну, — хмыкнул Дориан. — Комменты проверь. А я, с твоего позволения, продолжу обедать.
И он положил трубку. Андерс пометил все сообщения в рабочем чате прочитанными и решил не заглядывать туда до конца конкурса. Секретари доложат, если начнется война.
Ладно. Первый этап пройден. Участники изъявили желание участвовать. Зрители голосованием отберут только десять претендентов на звание самого красивого мужчины компании, а остальные получат утешительные призы в виде сертификатов на профессиональную фотосъемку и небольшого денежного поощрения. Андерс разложил тревожное будущее по полочкам и, подхватив смартфон, отправился в кафе на второй этаж.
Там он, постучав в дверь, ведущую на кухню, дождался, пока к нему выйдет Гаррет. Тот расплылся в улыбке, увидев Андерса, и стащил с головы поварской колпак.
— Смотрел уже заявки? — вполголоса поинтересовался Андерс, прислонившись плечом к дверному косяку, и обвел взглядом кафе. Ни одного свободного столика. Все сбились кучками и оживленно болтали, тыча друг в друга смартфонами, забыв про еду.
— Немного, — сказал Гаррет. — Фух, на кухне — парилка, а все потому что все до смерти боятся простудиться под кондиционером! Слабаки, — выругался он. — Я вот зимой закаляюсь, чтобы летом под кондеем сидеть, так почему я должен обтекать весь, а?
И он вытер потное лицо колпаком. Андерс слушал его с полуулыбкой. Каждый год одно и то же. Гаррет злится, обещает застудить коллег, но все равно послушно ставит двадцать три градуса на кондиционере, потому что, как бы он ни горячился, мнение коллектива для него важнее собственного. Его, кстати, отец на работу брал. А Андерс познакомился с Гарретом случайно, когда впервые забрел в кафе, и с тех пор только здесь и питался, а не бегал в ресторан на бизнес-ланч через дорогу.
— А по поводу заявок, — сменил тему Гаррет, — я вот что думаю. Твой Дориан опять наплевал на тебя. Как ты его терпишь?
— Он — хороший друг, — примирительно сказал Андерс. — Своевольный и немного одиозный, но… — Андерс вздохнул. — В цехе, представляешь? — уныло сказал он. — Как только посмел…
Гаррет хмыкнул.
— Зато зрители в восторге. Зато вся компания только о нем и говорит. У остальных-то наивные клипы: где родился, где пригодился, чем увлекается. А он сразу выделился. Кто бы сомневался.
От короткого разговора Андерсу полегчало.
— Я пойду, — сказал он. — Еще дела остались…
— Ага. Слушай, — вдруг робко сказал Гаррет и тронул его за локоть. Андерс посмотрел на него. — А мою видел?
— Конечно, — мягко ответил Андерс. — Первой посмотрел. Когда ты ее только подготовить успел?
Гаррет широко улыбнулся, от уголков его глаз поползли лучики.
— Секрет.
— Мне очень понравилось, — искренне сказал Андерс. — И про детство на ферме, и то, как ты то тесто для пиццы крутил над головой, и смешной момент, где ты весь в муке. Здорово получилось. То, что надо. Я за тебя проголосую.
— Да ладно уж, — застенчиво сказал Гаррет и взлохматил волосы пятерней. — Голосуй честно — за Дориана.
Гаррет вернулся на кухню, через дверь долетел его грозный рык с требованием дать ему чистый поварской колпак. Андерс возвращался в свой кабинет, улыбаясь. Только сев за компьютер, он вспомнил, что так и не пообедал.
Впрочем, про еду он частенько забывал, так что ему не привыкать…

*

Голосование длилось месяц. Лидеры, конечно же, сразу вырвались вперед и не сдавали позиций: Дориан (в комментариях не было ни слова про несоблюдение чистоты в цеху, он был абсолютно прав в своей беспечности), начальник охраны по кличке Бык (за глаза, точнее, за глаз, потому что вместо одного у него была вставлена стекляшка, его звали Бычок), двое молодых парней из IT-отдела, руководитель отдела клинических исследований — мрачноватый, но мужественно-красивый Амелл… Еще не совершеннолетний Киран, подрабатывавший на кухне. И, к большой радости Андерса, Гаррет. Пока что он занимал седьмое место, и рейтинг его, хоть и медленно, но неуклонно рос. Значит, точно пройдет. Остальные набрали примерно одинаковое количество голосов, то и дело кто-то слетал с дистанции и возвращался.
Страсти в общем чате поутихли. Дориан благосклонно принимал комплименты в адрес своего оригинального и, как пели его фанаты, истинно высокохудожественного клипа. Все будто бы уже смирились, что он победит, и ждали только развлечений на двух этапах конкурса. В типографии уже печатали билеты для зрителей и приглашения для особенно важных гостей, помощники Андерса продумывали мелкие организационные моменты, пока сам он договаривался с жюри. Гаррет в беседах все чаще замечал, что Андерс весь осунувшийся и измученный, переложить бы ему бремя конкурса красоты на чужие плечи… Андерс отвечал, что раз уж взялся за дело, то нужно его закончить. Домой он возвращался затемно и сразу же валился спать. Пришлось даже отменить традиционные субботние вечера с Дорианом, когда они отправлялись в ресторан, бар или подпольный клуб, выискивая каждый раз новое место.
Но постепенно приготовления сошли на нет, и в воскресный день Андерс стоял на сцене перед почти тысячей зрителей, держа в руках микрофон. Он немного нервничал. Странно. Перед своими сотрудниками он всегда чувствует себя спокойно, хотя их больше тысячи, перед ними он подводит итоги финансового года со сцены уверенно, словно говорит тост в кругу семьи. А перед незнакомцами стало не по себе… Андерс обвел глазами зал. В первых рядах сидели жюри — известные люди города. Сегодня они не принимали решения, а были полноценными участниками шоу: им предстояло задавать участникам вопросы, обмениваться заранее написанными шутками и объявлять о поощрительных призах тем, кто не прошел в конкурс.
За ними заняли несколько рядов коллеги Андерса. А десять счастливчиков, выбранные зрителями, прятались за кулисами за его спиной. Улыбнувшись, Андерс набрал полную грудь воздуха и заговорил, благодаря всех, кто пришел. Речь полилась сама собой: сначала про компанию и ее гуманистическую миссию, потом — про благотворительность, потом — упомянуть, что на конкурсе будет объявлено о новом продукте… Рекламу никто не отменял. Андерс закончил говорить и под овации спустился со сцены. Заняв место неподалеку от жюри, он весь окунулся в шоу.
Конечно же, он знал программу как по нотам: когда музыкальный номер, когда танцевальный, когда видео-презентация о планах компании. Загадкой для Андерса было только то, что подготовили сами участники.
По сути, его главным образом интересовали двое; от остальных он примерно знал, чего ожидать. Бык устроил шоу одного тяжеловеса (наверняка просил у хозяев зала разрешение затащить на сцену машину, чтобы он ее за канат тянул); Амелл впечатлил всех занимательной химией — колбы на столе перед ним бурлили, меняли цвета, выстреливали пеной. Один программист задушевно спел (голос действительно хорош), второй сыграл на саксофоне. Андерс мысленно присуждал себе очки за догадливость: именно на такие номера он и рассчитывал. После еще одной песни и пары танцев сцена погрузилась во тьму. Зал затаил дыхание. Андерс нахмурился. Он ожидал, что сейчас появится Гаррет, но устраивать драматическое представление — совсем не в его духе… Прожектор выхватил фигуру, уверенным шагом от бедра пересекающую сцену, и Андерс узнал Дориана. Но почему? Он же хотел выйти последним, чтобы лучше запомниться… Зал взревел, приветствуя его — Дориан уже успел стать всеобщим любимчиком.
Свет вспыхнул одновременно с тем, как полилась музыка. Андерс смотрел во все глаза. Конечно, танец — не самое оригинальное, что можно было придумать, но пластичность и точность движений, которые выдавал Дориан, ни в какой сравнение не шли с тем, что подготовили предыдущие участники. К тому же он надел каблуки. Здоровенные пятнадцатисантиметровые каблуки и костюм такой облегающий, что у Андерса вспыхнули уши.
Зал же был в восторге. На особенно эффектные па люди взрывались криками и аплодисментами, а когда вошла подтанцовка — все женщины, участвовавшие в прошлогоднем Календаре, то в экстаз впали даже жюри. Дориан раскланялся и ушел сразу же, как только стихла музыка, а жюри еще минут пять перешучивались и восхищались.
Где же Гаррет? Андерс ощутил легкое раздражение от того, что жюри будто нарочно тянули время. Что, если Гаррет решил отказаться от участия? Он никогда не любил больших толп. В центр внимания не стремился, довольствуясь малой аудиторией близких друзей. Зачем же тогда подавал заявку — милую, немного наивную заявку с рассказом о своей жизни?
Но наконец круги света прожекторов заскользили по сцене, и из-за кулис появился Гаррет — в алом переднике, тщательно уложенными волосами и сверкающей улыбкой. Перед собой он катил столик, заставленный бутылками и стаканами. Ага, его главный талант — пить и не пьянеть…
— Должен сказать, начало этого номера мне уже нравится, — пошутил один из жюри. — Вы решили удивить нас дегустацией?
Гаррет оставил столик у края сцены, обошел его и жестом попросил у жюри микрофон. Сбоку помощники передали ему стойку. Гаррет, стеснительно улыбнувшись, сказал:
— Если дегустация сгладит мое опоздание, то с радостью. Пара бутылок разбилась по дороге, пришлось бежать за новыми, — оправдался он и неестественно посмеялся.
Зал поддержал его несколькими смешками. Гаррет же, перестав улыбаться, отодвинул стойку в сторону и взялся за бутылки.
Зрелище вышло завораживающее: он жонглировал тяжелыми бутылками рома, наливал виски с локтя, творил разноцветные коктейли словно на лету. Андерс совсем забыл, что когда-то, еще до карьеры повара, Гаррет подрабатывал барменом. И уж тем более он никогда не крутил при нем бутылки.
Вдруг одна бутылка сорвалась с пальцев Гаррета и улетела за стол. Осколки взметнулись вверх, брызги окропили пол перед сценой. Гаррет невозмутимо долил из оставшихся в руках бутылок алкоголь в стакан и сказал, наклонившись к микрофону:
— На счастье. А еще мне, кстати, забыли включить музыку. С ней полет был бы эффектнее.
На этот раз одобрительных смешков было больше. Андерс тихо выдохнул. Он поймал себя на том, что нервно вцепился в предплечья и переживает так, словно он сам стоит на сцене и неловко пытается обратить свои промахи в шутку. Под конец выступления Гаррет поставил все коктейли на поднос и спустился к жюри, заслужив еще порцию шуток (Андерс так и не понял, были они сымпровизированы или прописаны заранее) и одобрение.
После еще пары номеров профессионалов участников вызвали на сцену для блиц-интервью. Вопросы были примерно одинаковые, жюри задавали их, словно вели беседу.
— На что бы вы потратили призовой фонд, если бы он не уходил на благотворительность, Дориан? — спросил один из жюри.
— У меня есть экологическая идея, — бойко ответил Дориан и тут же начал описывать свой план по улучшению жизни, вызывая у прогрессивной общественности слезы умиления.
Когда он закончил, жюри снисходительно спросили:
— А вы, Гаррет?
Тот посмотрел на Дориана и чуть виновато пожал плечами:
— Угостил бы пивом всех участников конкурса.
Послышались смешки. Андерс улыбнулся. Типичный Гаррет. Мог бы заранее выдумать что-нибудь правильное и повысить свой авторитет в глазах жюри, а он решил быть честным.
Первый этап конкурса подходил к концу. Завершающий музыкальный номер отгремел, жюри призвали всех приходить на финальный этап и покупать сувениры, а потом распрощались. Зрители вытекали из зала, а сотрудники компании сгрудились у сцены и обменивались впечатлениями. Андерс же прошел за кулисы. Там его сразу поймал Дориан.
— Меня ищешь? — весело спросил он. Судя по искрящимся глазам, он уже успел распробовать все напитки, которые принес Гаррет.
— Тебя в том числе, — успокоил его Андерс.
— Как тебе? — допытывался Дориан. Забросив руку на плечи Андерсу, он повел его к просторной гримерке, где все торжественно поздравляли друг друга с успехом. — Я был хорош. Лучше всех.
— Разумеется, — подтвердил Андерс, ничуть не покривив душой.
Дориан идеально подходил для конкурсов: умен и красив, сообразителен, мгновенно ориентируется в любой ситуации. Андерс искренне восхищался им. По сути, он согласился организовать конкурс, чтобы Дориан победил, раз уж ему так этого хочется. Что только не сделаешь для взбалмошного лучшего друга.
В гримерной три небольших дивана стояли вокруг низкого стола, к нему же подтащили несколько разномастных стульев. Гаррет сидел напротив двери и, разливая алкоголь по бокалам, говорил:
— Сам не знаю, как у меня ящик из рук вылетел. Представляешь, шесть бутылок — и все вдребезги…
— Переволновался, — съязвил Дориан.
Гаррет пожал плечами:
— Ну да, я немного волновался. И все остальные, кроме тебя, да?
Он поднял голову, ища поддержки у сгрудившихся вокруг него людей, и увидел Андерса. Тут же покраснел, но виду не подал, продолжил говорить так же спокойно:
— Шеф, вам понравилось? Спонсоры, надеюсь, не сочтут, что мы алкоголизм пропагандируем?
— Узнаем к понедельнику, — весело ответил Андерс. — Налей и мне чего-нибудь.
Андерс сел на высокий стул без спинки. Разговоры сразу стали тише, люди начали выбирать слова. Атмосферу разрядил — в своей провокационной манере — Дориан, громко заявив:
— Твои трясущиеся руки испортили мне номер, Хоук.
Гаррет угрюмо посмотрел на него. Во взгляде его так и читалось желание схватить Дориана за шею и трясти, пока у него голова не отлетит, будто у шарнирной куклы. А Дориан, не замечая, что находится в опасности, разглагольствовал:
— Я заранее все продумал. Я должен был стать завершающим номером. Под меня установили свет и музыку. Расчистили сцену от железок — между прочим, Бык, местные уборщики — простые люди, а не силачи, мог бы и сам свои гантели укатить. И что вышло? — Дориан посмотрел на Андерса, проверяя, слушает ли он его прекрасно поставленную речь. — Гаррет опаздывает, говорит, что ему срочно нужно в магазин — и исчезает!
— Так жюри действительно тянули время? — догадался Андерс. — Мне не показалось?
Дориан красноречиво вздохнул. Гаррет едва заметно усмехнулся и, как показалось Андерсу, позлорадствовал над провалившимися планами Дориана.
— Ваш коктейль, шеф, — сказал Гаррет и протянул Андерсу бокал. — Не Куба Либре, уж извините, в средствах ограничен… Но тоже пить можно.
— Любимый коктейль шефа — Май Тай, — немедленно отреагировал Дориан и взял, судя по виду, простой виски с колой.
— В последнее время я предпочитаю простоту во всем, даже в коктейлях, — примирительно сказал Андерс.
Он вышел со стаканом из гримерной, поблагодарив всех участников и оставив их праздновать. Незачем портить им веселье своим присутствием. Дориан быстро напьется и будет перетягивать на себя внимание, в горячке обязательно заявит, что шеф — его лучший друг, а остальные… Нет, не хочется думать, что ответят остальные. Андерсу наверняка об этом лучше не знать.
Он вернулся в зал и, сев в кресло первого ряда, закинул ноги на столик жюри. Потягивая коктейль, наблюдал, как технические работники сматывают провода и убирают в кейсы аппаратуру, как расходятся последние зрители. От алкоголя стало совсем хорошо. Андерс совсем потерял счет времени, и только завибрировавший в кармане смартфон вырвал его из блаженного отсутствия мыслей.
Звонил Гаррет. Говорил:
— Я у черного входа. Такси вызвать?
— Прогуляемся, — решил Андерс.
— У меня коробки со стаканами, шейкерами и бутылками, — напомнил Гаррет.
— А, точно… — Андерс заметил, как из-за кулис появился Дориан и нетвердой походкой направился к нему. Андерс быстро сказал: — Ты поезжай, а я попозже буду.
— Обещал, что уж этот-то вечер точно свободным будет, — укорил Гаррет.
Андерса коснулось легкое чувство вины. Гаррет уже положил трубку — и правильно, а кто захочет мерзнуть с коробками на улице, выслушивая оправдания? Тем временем Дориан уже спустился со сцены. Андерс поднялся и, приблизившись к нему, поймал за локоть.
— Где твоя модная куртка? — поинтересовался он.
Дориан неопределенно махнул рукой в сторону кулис.
— Неважно. Вызови машину. Едем в бар.
— Тебе уже хватит, завтра на работу.
Дориан уставился на него шальным взглядом и театрально погрозил пальцем:
— На этот раз ты меня не проведешь. Завтра суббота!
— Все равно ты уже слишком хороший, — вздохнул Андерс. — Пойдем, я провожу тебя.
Дориан возмущался, но скорее для вида — иначе не мог же он послушно согласиться, чтобы его отвели домой! Андерс же чувствовал за него ответственность. Он так много лет заботился, чтобы Дориан рос, как специалист, что совершенно неприлично сблизился с ним. Что самое главное — Дориан не робел перед ним, не вел сдержанные беседы, как другие приятели Андерса в костюмах — а по сути, не его приятели, а дети друзей отца. Дориан был с ним самим собой.
Убедившись, что Дориан, выйдя из такси, отправился в свою квартиру, а не в ближайший бар, Андерс с чувством выполненного долга продиктовал водителю домашний адрес.

*

Второй этап конкурса отнял не так уж много сил — с учетом того, что почти все основные моменты были улажены еще до начала первого. И уже вскоре, всего через месяц, Андерс снова стоял на сцене, приветствуя собравшихся.
Дориан в очередной раз оказался прав: пришлось арендовать зал побольше и допечатать дополнительную партию билетов — так много людей возжелало посмотреть на дефиле и послушать ответы мужчин на вопросы викторины. Ну и, разумеется, гала-концерт с приглашенной популярной группой тоже оказался не последним фактором спроса на конкурс.
Все протекало, как по маслу. Андерс любовался, как четко вышагивают его подчиненные по сцене в деловых костюмах, потом — в экстравагантных дизайнерских вещах модного дома, с которым удалось заключить взаимовыгодный контракт, а потом и в купальных костюмах. Здесь уже мужчины включили харизму на максимум, потому что модельными формами мало кто мог похвастаться. Ребята из IT, словно сговорившись, надували скромные бицепсы и похлопывали себя по отсутствующему животу, Бык, наоборот, упер руки в бока и выставил свою трудовую мозоль на обозрение. Гаррет держался с достоинством, продемонстрировав хорошую форму для человека, который находит в себе силы посетить спортзал целый один раз в неделю. Дориан снова вышел под всеобщие восторженные вздохи, но ничего нового продемонстрировать он не мог: все его лучшие стороны были видны в видео, записанном еще до начала конкурса. Впрочем, прыгнуть через голову от него никто и не требовал, зрителям достаточно было лицезреть его воочию. Некоторые подняли над головой куски ватмана с именем Дориана, радугами и сердечками. Дориан отправил в зал воздушные поцелуи и скрылся за кулисами.
Второй этап, предваренный парой песен относительно популярной группы, начался с бойких ответов. Жюри начали с совсем простых вопросов, видимо, взятых из учебников для младших классов (что дает листьям зеленый цвет? к какой группе млекопитающих относится человек?). Андерс снова заволновался. Боялся, что его сотрудники перенервничают и продемонстрируют недостаточный интеллектуальный уровень, а там и насмешки в интернете подоспеют… Но с простыми вопросами все справились великолепно. А на сложных, требующих энциклопедических знаний, завалиться не так стыдно.
Дориан выстреливал ответами так, словно знал все вопросы заранее. Год выпуска первого автомобиля марки «Форд». Имена трех норн. Автор стихотворения, бесталанно продекламированного жюри. Он знал все, абсолютно все! И только на вопросе о курсе парусного судна, совпадающего с ветром, замолк и отказался отвечать.
Остальные в основном отшучивались. Гаррет и вовсе смог ответить только на первый и последний вопросы из десяти, потому что оба они были из области кулинарии. Вернее, десятый к профессии Гаррета относился опосредованно; жюри поинтересовались, какую икру предпочитал Джеймс Бонд, и глаза приунывшего было Гаррета загорелись — уж про Бонда он знал все! И ответил, ко всеобщему удивлению, безапелляционно: белужью. На миг воцарилась тишина, а потом жюри удивленно ответили, что это правильный ответ, и зал вдруг зааплодировал. Гаррет, смущенно улыбаясь, раскланялся и приложил ладонь к сердцу.
Напоследок всем задали один и тот же вопрос: чего вы хотите всем сердцем? Дориан легко ответил, интонацией показав, что он пародирует ответы претенденток на звание Мисс Вселенная и все равно соглашается, что это главная ценность:
— Мира во всем мире, разумеется. Это моя заветная мечта.
И он улыбнулся, сразив всех наповал.
Другие мечты были более заурядны: здоровье, бессмертие, прорывные открытия в области медицины… Гаррет снова удивил, скромно сказав:
— Я бы хотел, чтобы один мужчина сходил со мной на свидание, он уже целый месяц обещает, но постоянно находит отговорки, чтобы слиться.
Зал одобрительно заохал. Кто-то даже снова замахал ватманом, где была нарисована радуга. Андерс усмехнулся. Спасибо хоть имя и должность мужчины не назвал…
Шоу продолжалось. Участники ушли в гримерные ждать вердикта жюри, зрители отправляли свои голоса через смартфоны, а на сцене танцевали профессионалы под бодрую музыку. Андерс с облегчением подумал, что все закончилось. Остается только публично поздравить и поблагодарить всех участников. И, похоже, придумать на следующий год что-то еще более грандиозное…
Время шло. Поначалу планировалось, что результаты зрительского голосования будут выводиться в режиме реального времени на экран, но потом от этого отказались — решили: пускай будет интрига. И теперь Андерс немного жалел, что не может посмотреть, кто же лидирует. Сомнений у него, впрочем, не было. Он мысленно повторял свою речь, готовясь выйти на сцену после объявления результатов.
Наконец отгремела последняя песня, участники вернулись на сцену, выстроились в линию. Улыбались — и, кажется, немного нервничали. Все, кроме Дориана, разумеется. Главный член жюри, поднявшись со своего места, торжественно заговорил:
— Это был чрезвычайно сложный выбор, ведь все достойны звания лучшего. В каждом из вас сочетается…
И он заговорил банальностями, добросовестно отрабатывая программу и нагнетая интригу. Андерс спрятал зевок в ладони. Спустя почти пять минут речь жюри замолк, набирая полную грудь воздуха, и произнес:
— Мы сочли, что главного приза достойны искренность и доброта — которые, по сути, и являются главными ценностями компании. И участник, воплотивший в себе их… — Жюри сделал паузу, и Андерс, предугадав его следующие слова, похолодел. — Гаррет Хоук!
Зал взревел — не понять сразу, одобрительно или с возмущением. Гаррет обалдело уставился на жюри, а потом нашел глазами Андерса и поднял брови, будто спрашивая, как же так получилось. Андерс едва заметно пожал плечами. На Дориана он боялся посмотреть, но взглянуть все же пришлось.
Дориан стоял словно статуя. Улыбка намертво прилипла к лицу, ни один мускул не дрогнет, и все же было ясно: приближаться к нему опасно. Андерс едва справился с желанием запустить пальцы в волосы и затрясти головой. Дориан же его теперь сожрет. Устроит скандал. Может, даже психанет и возьмет административный отпуск на месяц, а из-за конкурса все расслабились, и как никогда нужна дисциплина… Жюри тем временем, не понимая, какая разыгралась трагедия, не понимая, что они балансируют на грани катастрофы, поднялся на сцену, держа на вытянутых руках корону. Он застыл в начале шеренги, и Андерс запоздало вспомнил о своей роли. Он торопливо встал и быстрым шагом прошел к сцене, искусственно улыбаясь зрителям и махая им рукой.
Приняв корону из рук жюри, Андерс наклонился к микрофону и произнес свою заученную речь — про то, как он горд своими сотрудниками, такими многогранными и талантливыми, и что уж скрывать — красивыми, они это доказывают второй год подряд… И спасибо вам, зрителям, за вклад в такое важное дело… Он говорил легко, словно стихи читал, а сам только думал о том, чтобы не ошибиться и надеть корону на Гаррета, а не Дориана. Наконец речь кончилась, и Андерс, обойдя мужчин сзади, водрузил корону на голову Гаррета. Дориан, стоявший рядом, прошипел сквозь зубы:
— На тебя не налезет, Хоук. Ее под мою голову делали.
Гаррет ответил так же отчетливо:
— Она регулируется. Выкуси.
Андерс кашлянул. Да, микрофоны далеко, но все же…
Он встал в линию вместе со своими сотрудниками, улыбаясь. Жюри меж тем продолжил:
— А приз зрительских симпатий получает Дориан Павус! Заслуженная победа!
Он перечислял достоинства Дориана все то время, что ему несли букет. Передав букет Дориану, жюри объявил, что пришло время гала-концерта, и участники удалились за кулисы. Андерс скользнул следом за ними. Он остановился, прислушиваясь к крикам и аплодисментам зрителей. Вроде бы довольны. Но кто знает, что будет завтра в соцсетях?
А еще Андерс понял, что победителю Конкурса не дали ничего сказать. Видимо, потому что он не готовил речь. А жюри решили выбрать Гаррета спонтанно, ничего не планируя заранее. Выдохнув, Андерс пошел к гримерной, предчувствуя скандал.
Так и оказалось.
Стоило ему войти, как полураздетый Дориан повернулся к нему и налетел фурией, игнорируя присутствие остальных участников.
— Ты подкупил жюри, — прошипел Дориан.
— Серьезно? — приподнял брови Андерс.
Дориан сбросил рубашку, болтавшуюся у него на запястье. Здравый смысл все же не покинул его окончательно и он, обернувшись на навостривших уши коллег, вытолкнул Андерса в коридор и затворил дверь в гримерную.
— А как еще объяснить, что они выбрали твоего парня? — выпалил Дориан, уставившись Андерсу в глаза. Он был весь мокрый от пота — софиты на сцене жарили немилосердно, весь блестел и казалось, что с кончиков его волос того гляди прыгнет искра и сожжет все вокруг.
— Я никак к этому не причастен! — возмутился Андерс и тут же понизил голос: — И впредь будь поосторожнее с высказываниями, я не хочу афишировать…
— Да все знают, — закатил глаза Дориан. Он все же не удержался и толкнул Андерса ладонью в плечо, строго спросив: — Точно не ты его проплатил?
— Абсолютно. Как это все...
— Значит, от жары у жюри рассудок помутился, — задумчиво сказал Дориан, перебив его.
Андерс, разозлившись, пощелкал у него перед лицом пальцами и спросил, включив, как называл его Дориан, начальственный тон:
— С чего ты взял, что все знают?
Дориан снисходительно посмотрел его и шлепнул по ладони — мол, нечего у меня перед лицом своими лапищами вертеть.
— Просто надо почаще слушать, что говорят в коллективе. И чат рабочий внимательно читать, — мстительно добавил он. Видя, как изменился в лице Андерс, он торопливо добавил: — Это нормально. Пара человек видела, как вы вместе уходите, еще один — как он вылезает из твоей машины, а ты выжидаешь пять минут, считая всех дурачками… Ну и, знаешь ли, стены твоей квартиры, на фоне которых он заявку писал, тоже вполне узнаваемы…
— Ты ошибаешься, — с уверенностью сказал Андерс. — На самом деле никто…
Дверь гримерной отворилась, и высунулся Бычок. Увидев Андерса, он расплылся в улыбке и спросил:
— Ну что, шеф, сходите на свидание с главным красавчиком компании-то?
Андерс некоторое время смотрел на его доброжелательную улыбку, без труда угадывая хитринку в глазах.
— Не думаю, — ответил он и, шагнув к гримерной, позвал: — Гаррет, пойдем домой.
Гаррет поднялся с низкого диванчика, одной рукой удерживая на голове корону, и охотно согласился:
— Пойдем. Но свидание ты мне все-таки обещал. Семейная жизнь, знаешь ли, превращается в рутину… — он поиграл бровями.
Андерс все же смутился, но виду не подал. Впрочем, ничего лишнего наговорить Гаррет, счастливый и еще не верящий, что его сочли победителем, не успел, потому что Дориан ехидно вставил:
— С тобой что угодно превратится в рутину, Хоук. Ты сам — кусок рутины.
Гаррет поднял брови:
— Это оскорбление?
— Не понимаю. Ты не самый красивый и к тому же не самый умный. Как тебе корону дали? — надменно сказал Дориан.
Гаррет, сняв корону, нахлобучил ее на голову Дориана. Тот попытался увернуться, но не всерьез. Видно было, что корону он хочет получить как трофей.
— Доволен? — поинтересовался Гаррет. — Носи и радуйся. Ты — наше солнышко.
— Ну разумеется, — небрежно ответил Дориан. Он подобрал свою рубашку с пола и, перекинув ее через плечо, игриво предложил всем, кто был в гримерке: — Поехали праздновать? Только угощать всех не буду, — предупредил он. Интерес к Гаррету он уже потерял. Корона на нем и впрямь сидела отлично, словно под него делали.
Гаррет, закатив глаза, взял Андерса за руку и повел к черному выходу.
— Не жалко корону? — вполголоса спросил Андерс. Он прижался к Гаррету, и тот обнял его за плечи.
— Ничего не жалко, лишь бы твой чокнутый дружок отвалил, — нервно ответил Гаррет. — Завалится еще посреди ночи пьяным…
— Мы не откроем, — сказал Андерс. — Нас не будет дома.
— Вот как? — удивился Гаррет. — И где же мы будем?
— На свидании. На крыше. Оно как раз сегодня запланировано…
Гаррет остановился и недоверчиво посмотрел на Андерса. Тот развел руками:
— Ну, я же обещал?
Гаррет, хмыкнув, обнял его. И Андерс подумал, что главный конкурс они выиграли, и это совсем не конкурс красоты.