Название: За любовью
Автор: пожелал остаться неизвестным
Размер: мини, ~1500 слов
Персонажи: Гаррет Хоук, Андерс
Категория: преслэш
Жанр: АУ, при желании можно усмотреть херт/комфорт
Рейтинг: PG-13
Андерс сразу понял, что это была плохая идея.
Авось не помер бы, посидев пару часов на кухне или на той скамеечке на заднем дворе, куда шлюхи «Цветущей Розы» бегали курить сладкосонник. Однако мадам Лусина была неумолима: сегодня у неё гуляли Кровавые Клинки, и раз уж мессир целитель великодушно согласился позаботиться о том, чтобы пьяные клиенты не причинили её девочкам какого-нибудь совсем уж непоправимого вреда, то ему будет гораздо удобнее отслеживать ситуацию в реальном времени. И пока Андерс пытался сообразить, откуда же бордель-маман, на которой был написан весь её жизненный путь от первого минета в каком-нибудь портовом тупичке до собственного заведения, знает подобные выражения, его уже усадили за угловой столик в главном зале «Розы» и поставили перед ним кружку вина и тарелку с какой-то мелко нарезанной закуской. Андерс обреченно вздохнул и, выцепив с тарелки тоненькую, наперченную до почти лириумной горечи колбаску, принялся осматриваться.
Столик ему выбрали верно: с этого места было видно все помещение, включая даже самые укромные уголки вроде неглубокой ниши за лестницей, так что в каком-то смысле мадам Лусина была права. Гуляющие наемники, впрочем, пока только пили вино, гоготали над какими-то своими байками и, примериваясь, хлопали разносивших кувшины девушек по задницам, а ссутулившегося на стуле Андерса, кажется, принимали не за работника заведения, а за стесняющегося клиента.
Андерс был совершенно уверен, что долго это не продлится.
– Ты теплый, – уверенно констатировали слева, обхватив его поперек туловища. Задумавшийся Андерс чуть не подпрыгнул от неожиданности и неловко попытался вывернуться, но не преуспел: обнимавшие его руки только сомкнулись крепче, а на плечо ему плюхнулась чья-то голова, щекотнув ухо растрепанными волосами. – И пушистый.
– Я не работник этого… заведения, – закатив глаза, терпеливо сообщил Андерс. Лапать его пока не пытались, да и обнимали скорее как любимую тряпичную игрушку, а не как гулящую девку, так что надежда объяснить все по-человечески ещё оставалась. Он снова попытался отцепить от себя чужие конечности, однако свалившееся на него несчастье только недовольно заурчало и, посильнее вкогтившись пальцами в мантию, потерлось щекой о перья на его накидке, а потом убежденно сказало:
– Похуй.
Андерс скрипнул зубами. Похоже, он ошибся – с тем, что удастся договориться по-хорошему. Обилие шрамов на обнимавших его руках – старых, истончившихся до белесых ниточек, и багрово-розовых, посвежее – тоже не внушало оптимизма. А вот посмотреть несчастью в глаза он не мог: оно упиралось лбом ему в скулу, мешая повернуть голову, и, кажется, намеревалось оставаться в подобном положении и дальше
– Я к тебе вообще не за этим, – поразмыслив, уточнило несчастье.
Андерс на мгновение опешил, а потом возмущенно переспросил, с удивлением услышав в собственном голосе почти обиженные нотки:
– Так чего полез тогда?
– У тебя глаза добрые, – застенчиво поделилось несчастье. Андерс наконец сумел вывернуть голову и озадаченно посмотрел на него: это оказался совсем ещё молодой черноволосый парень со щетинистой, слегка осунувшейся физиономией и явно не раз ломанным носом. И глаза у него самого были хмельные, честные и грустные, как у помоечного котенка, так что Андерсу вдруг стало стыдно за уже почти оформившееся намерение послать его в Черный Город.
– Мне так неудобно, – вместо этого мягко проговорил он и даже почти не удивился, когда парень немедленно ослабил хватку и, поерзав на скамейке, обнял его снова – куда ласковей и бережней. Андерс машинально откинулся на подставленное для опоры плечо, поежился, когда тот снова устроил подбородок на прежнем месте, и, вздохнув, на всякий случай повторил: – Я не из «девочек» Лусины, так что тебе лучше поискать себе развлечений где-нибудь в другом месте.
– Не хочу, – пьяно заупрямилось его несчастье и снова стиснуло обвивавшие его талию руки, явно не собираясь отпускать, а потом вдруг совсем другим, очень серьезным и спокойным тоном сказало: – В бордель же не за развлечениями ходят.
– А за чем ещё? – поразился Андерс. Попыток залезть ему под мантию парень по-прежнему не предпринимал, иных попыток «очаровать», как то: покусать за ухо, облизать шею, притереться пахом к заднице – тоже, и Андерс совершенно перестал понимать, что же ему было нужно.
– За любовью, – печально объяснил парень. – За пониманием, теплом и лаской. Чтобы в ответ улыбались, восхищались и не пилили про всякое. – Он надолго замолк, глядя на собственные пальцы, сцепленные в замок у Андерса на животе, и совсем тихо добавил: – А всё остальное – оно так, для убедительности…
– Ну прямо, – усомнился Андерс. Те же Кровавые Клинки нисколько не походили на жаждавших понимания и тепла, их явно терзали желания куда более прозаические – облапать побольше сисек да присунуть какой-нибудь бабенке посмазливее.
– «Шикуют», мракобесы, – проследив его взгляд, почти свирепо прошипело его… да какое из него несчастье. Андерс опасливо погладил крупную, по-мужски красивую кисть с длинными пальцами и невольно улыбнулся, почувствовав, как его помоечный котеныш сразу расслабился и доверчиво прижался к нему всем телом. Какой малости ему хватило… – Лусина же не за секс деньги дерет, а за то, чтобы её девочки качественно врали клиенту про то, как он невъебенно крут и великолепен.
Андерс хмыкнул, едва ли не против воли признавая его правоту, и, помедлив, осторожно поинтересовался:
– А ты не хочешь, чтобы врали?
Парень молчал так долго, что он уже перестал дожидаться ответа, но затем все-таки заговорил, тихим и напряженно-безразличным голосом, в котором, вопреки всем его стараниям, снова слышалась хмельная обида:
– Мама думает – это я виноват, что мелкий помер. И мне напоминает. Каждый день. А что я мог сделать? – Андерс покосился на него и, заметив, как побелели сжатые губы, неожиданно для себя самого поднял руку и бережно провел пальцами по его виску, приглаживая растрепанные пряди. «Котеныш» – так и не назвавший своего имени, кстати – тут же подался навстречу, ласкаясь, потерся щекой о ладонь, чуть приоткрыл губы… Андерс задержал дыхание, ожидая поцелуя – пусть бы хоть намеком, едва ощутимым касанием – и почувствовал укол иррационального разочарования, когда тот только замер на мгновение, прижавшись к его пальцам, а потом снова уткнулся носом в топорщившиеся у него на плече перья. И глухо сказал: – А куда деваться, если она права? Я же старший, я же должен был что-то сделать… Какая разница, мог, не мог, и куда бы я попер на огра в одной куртке да с короткими кинжалами…
Вертевшееся на языке «Ты не виноват» отчего-то показалось Андерсу настолько глупым и неуместным, что он счел за лучшее промолчать и только глубже запустил пальцы в смоляную гриву собеседника. В одиночку с огром и впрямь не сладить, будь ты хоть трижды героем – но парень и сам это понимал, ни к чему было озвучивать очевидное. Замотанная суетой мадам Лусина только сейчас заметила, что приглашенного ею целителя нагло клеят – а как ещё это могло выглядеть со стороны? – и гневно нахмурилась, но Андерс торопливо заулыбался и жестами объяснил ей, что все в порядке и её вмешательство не требуется. Он уже как-то… пригрелся, и совсем не хотелось скандала; к тому же его «котеныш», сейчас по-пьяному покладистый, доверчивый и тихий, на деле был парнем крепким и жилистым, и рисунок мозолей на его широких ладонях говорил о том, что оставлены они рукоятью клинка. Да и вообще чувствовалось в нем что-то до странности знакомое – и опасное.
– Сестренка тоже так думает, – постепенно расслабляясь под ласкавшими его затылок пальцами, тихо добавил он. – Улыбается, кивает, соглашается, как правильная маленькая женщина, в лицо и за глаза – «у меня самый замечательный старший брат» – а во взгляде все то же самое. Они близнецами были, а я… не уберег. – Он глубоко вздохнул и, подняв голову, посмотрел Андерсу в глаза – так, что тот, опять не придумав подходящих слов, чуть не ответил на тоскливый, ищущий взгляд поцелуем. Кто поверит банальному «я понимаю» от случайного знакомца? Прикосновение в этом смысле надежнее… а ему отчего-то очень хотелось, чтобы «котеныш» действительно ему поверил. И уже очень хотелось просто его поцеловать.
– Ай, гляньте-ка, кого себе Птичка нашел! – вдруг громогласно заржали у них над головами. – А помнишь, Птичка, что с товарищами делиться надо?.. Даже такой вороной драной. Ворона, надысь думать, умением берет!
Андерс вздрогнул и повернул голову: похоже, наемники уже напились и теперь жаждали «культурной программы», в которую, судя по всему, должны были входить издевательства над безответными, драка и только после этого секс. У его столика обнаружилась весьма внушительная троица: заводила, обозвавший его нового знакомого Птичкой, не уступал в росте какому-нибудь кунари, а его приятели все, что не добрали по высоте, с лихвой компенсировали шириной плеч. Андерс глубоко вздохнул и через силу растянул губы в вежливой улыбке: применять здесь магию не стоило, слишком часто в «Розу» забредали храмовники, а пьяный, сонно жмурившийся Птичка, успевший наползти на него всем телом, вряд ли смог бы сейчас что-то сделать…
– Пррррочь отсюда, пока цел! – От раздавшегося прямо над ухом звериного рыка Андерс подскочил и машинально шарахнулся в сторону, чуть не свалившись со скамьи – и замер в изумлении, потому что его «котеныш», ещё секунду назад висевший на нем томной медузкой, выметнулся вперед со стремительностью атакующего дракона и, не став даже дожидаться реакции, всадил кулак в живот рослому говоруну. Ещё несколько ударов, которые Андерс едва сумел разглядеть – и парень, успокоившись почти так же быстро, как взъярился, вернулся обратно, оставив за спиной три бессознательных тела.
– Птичка?.. – покосившись на устроившего голову у него на плече «котеныша», снова совсем мирного и уютного, с усмешкой поинтересовался Андерс – и, не удержавшись, снова запустил руку ему в волосы, легонько потягивая скользкие пряди и ласково царапая затылок.
– Хоук, – отозвавшись на ласку тихим, откровенно сладострастным взрыком, пояснил тот и, уже почти собственническим жестом прижав его к себе, тут же поправился: – А лучше – Гаррет.
– А я Андерс, – улыбнулся в ответ целитель и все-таки поцеловал его. Для начала – в нос. – Вот и познакомились.
Название: Два влюбленных осьминога
Автор: пожелал остаться неизвестным
Размер: мини, ~1900 слов
Персонажи: Хоук, Андерс
Категория: слэш
Жанр: флафф, ангст, ER, вообще все подряд, полная мешанина
Рейтинг: R
Предупреждение: отрывочное повествование. AU!!!
1.
Век Дракона
Век Дракона
- Иногда я смотрю на звезды, Гаррет, и думаю, сколько всего мы еще не знаем об этом мире. На каждой звезде могут жить неизвестные расы, говорящие ящерицы или, например, медузы...
Гаррет шумно вздохнул, запустил пальцы в шевелюру Андерса, снял шнурок, сдерживающий волосы, и они рассыпались по его животу, щекотнув кожу.
- Звезды - это просто звезды, солнце мое. Никаких других рас там не живет.
- Откуда ты знаешь? Может быть, вон на той звезде сейчас лежат два влюбленных осьминога и думают точно также.
- Может быть, один влюбленный осьминог думает, как бы половчее залюбить другого влюбленного осьминога, чтобы Варрик с Изой не проснулись! - улыбнулся Хоук, подтянул к себе Андерса и уложил на грудь.
Андерс фыркнул, но охотно подставил лицо под поцелуи. На Рваном берегу было тихо, чуть ветрено, пахло соленой водой, горячим песком и кипарисами. Ночь была ясной, по небу рассыпались мириады звезд, висели низко-низко - рукой достать. Андерс подумал, что они с Гарретом сейчас, как два влюбленных осьминога - переплелись конечностями, прижались телами и покачиваются теперь на волнах наслаждения, коротко выдыхая.
***
- Нам всем было бы лучше, Андерс, если бы ты просто сказал...
За семь лет у Хоука прибавилось морщин, а еще поседели виски. Он кривил губы, в глазах плескались обида и разочарование. Андерс отвернулся от Гаррета, сел на первый попавшийся ящик, доверчиво подставил спину. У него были любовь, безопасность и деньги, у других не было ни-че-го. Он взорвал церковь, разжег пламя революции, и сам же бросился в него.
Кто-то должен был...
Сильные руки вздернули его с ящика, прижали к груди. Родной голос зарокотал ему на ухо, кожу корябала жесткая щетина.
- Ты поможешь мне защитить Круг, солнце мое, а потом мы свалим из этого проклятого Создателем города.
Андерс думал, что у всего есть пределы. Оказалось, что у любви Хоука пределов нет.
2.
1969
1969
- Знаешь, Гаррет, я ведь хотел стать космонавтом.
Хоук поперхнулся дымом и закашлялся, выплюнул сигарету прямо в раскрытое окно.
- Когда это ты хотел стать космонавтом? - спросил он заинтригованно, обняв Андерса за талию и притянув к себе.
Они стояли у окна, сцепившись руками, переплетаясь пальцами, как осьминоги, смотрели на темное нью-йоркское небо. Дождь шел стеной, свет уличных фонарей казался тусклым и размытым.
- Когда Гагарин в космос полетел. Восемь лет назад. В космосе звезды и другие планеты, полная свобода...
- И полное одиночество, - заключил Хоук, забираясь руками Андерсу под футболку.
- Свобода, - с нажимом произнес Андерс. - Это...
Хоук устало закатил глаза. Он слышал эти речи тысячу раз. "Мы имеем те же права, Гаррет, мы - люди. Я хочу держать тебя за руку и не боятся, что нас арестуют. Я хочу жить с тобой в одной квартире, и не боятся, что нас заподозрят. Я хочу любить тебя открыто, я имею на это право. Мы все имеем..."
- Ты опять начинаешь, - прервал он Андерса.
Тот вскинулся, вырвался из его объятий, стал мерять шагами комнату, ероша волосы пятерней.
- Ты уедешь, Гаррет! Папочка подготовил тебе место. Ты должен будешь жениться на хорошенькой буржуазной девушке, она родит тебе пару прелестных детей. У тебя будут дом с бассейном и розовый сад, золотистый ретривер, два автомобиля в гараже. Это так правильно, Гаррет, так благопристойно. А что останется мне? Что мне делать, если я - не прелестная девушка?
- Я могу нанять тебя садовником, - ляпнул Гаррет и тут же пожалел о своих словах. Андерс замер посредине комнаты, посмотрел на него враз почерневшими от гнева глазами, а потом вылетел из квартиры, хлопнув дверью.
Андерс ушел от него месяц назад и возвращаться не собирался. Гаррет потерял его след в большом городе, да и времени не было искать. Андерс уволился с прежней работы, даже за вещами в квартиру не вернулся. Полинявшие футболки лежали на полке ровной стопкой, в углу шкафа валялся старый потрескавшийся ремень, на журнальном столике пылились пара медицинских журналов и кошачий череп. Поразительно, как мало вещей Андерса хранилось в квартире, в которой они жили три года.
У Хоука своих дел было по горло. Маменька активировалась с матримониальными планами на Гаррета, отец во всем её поддерживал. Хоук уже сходил пару раз на свидание с действительно прелестной девушкой, её звали Мэг или, может быть, Энн, Хоук не помнил. У нее были чудесные черные волосы и ладная фигурка. Когда она улыбалась, на щеках появлялись очаровательные ямочки.
Хоука от нее тошнило.
Стоял конец июня, он возвращался домой. Было душно на улице, тоскливо в сердце, новые туфли натирали. Хоук решил срезать путь и пошел через Кристофер-стрит*. Вообще-то он не любил ходить этой дорогой, слишком много воспоминаний навевал бар, где он впервые увидел Андерса. Гаррет так задумался, вспоминая его танцующим, что не сразу обратил внимание на крики и шум впереди. Он хотел повернуть назад, пока его не унесло людской лавиной прямо в центр уличных беспорядков. Он повернулся, сделал шаг назад и увидел его.
Андерс стоял на перевернутой машине, высокий, худой, размахивал руками, что-то кричал, вокруг него собралась толпа мужчин, они слушали Андерса, скандировали и тоже размахивали руками, потом стали бросаться камнями и бутылками. Гаррет не видел - в кого.
А потом в толпу мужчин врезался клин полицейских в черной форме. Стекла бились, толпа бесновалась, Гаррет бросился в эту толпу, расталкивая людей руками, не разбирая, кто перед ним, полицейский или нет. Пару раз его огрели дубинкой по спине, Гаррет взревел от боли в ребрах. Он видел, как Андерса буквально смело с машины. Хоук заорал от ужаса, рванулся вперед с утроенной силой. Андерс отчаянно отбивался от жирного полицейского, молотил руками, лягался и кусался. Тот охаживал его по бокам дубинкой, Андерс упал, у Хоука от бешенства все в голове помутилось. Он отобрал пустую бутылку у какого-то тщедушного бедолаги, метнул её в представителя закона, попал точно в висок. Полицейский завалился набок, Хоук даже проверять не стал - убил или нет. Андерс лежал на асфальте скрюченным эмбрионом среди осколков и мятых сигаретных пачек. Хоук подскочил, рывком поднял его на ноги, крепко ухватил за руку и уволок в темную подворотню, пока толпой не унесло...
Больше он его не отпустит.
1973
Андерс остановился и слез с велосипеда, приставил его аккуратно к дереву, а сам встал у границы лавандового поля.
- Прованс красивый, - сообщил он подошедшему сзади Хоуку. Гаррет привычно обнял его за плечи, чмокнул в висок. - Ты не жалеешь, что мы поселились здесь?
- Дурак, - лаконично ответил Хоук. - О чем тут жалеть?
- От тебя семья отказалась, отец лишил наследства...
- Ужас, - беспечно согласился Хоук. - Но меня утешает тот факт, что я безумно счастлив.
Андерс тихо рассмеялся.
- А как же дом с бассейном и розовым садом, пара детей, и два автомобиля в гараже?
- Пруд за нашим домом вполне может сойти за бассейн. Я не люблю розы, и у нас есть целое лавандовое поле. Зачем нам автомобили, когда есть велосипеды? И у нас целых два золотистых ретривера, - заключил Хоук, целуя Андерса в потную шею.
Собаки радостно гонялись за бабочками по всему лавандовому полю.
3.
Давным-давно в далекой-далекой галактике...
Давным-давно в далекой-далекой галактике...
- Солнце мое, ты снова пялишься на звезды. Что ты пытаешься там увидеть?
Андерс смотрел на ночное небо, нервно теребил ошейник, передергивал острыми плечами. Хоук подошел к нему сзади, обвил руками, нежно поцеловал в клеймо на виске.
- Иногда я думаю, Гаррет, как живут там, на других планетах, другие рабы? Ты столько летал, и никогда мне ничего не рассказывал.
Хоук поморщился - ужасно не любил таких разговоров.
- Что тебе не нравится, солнце? Ты живешь со мной не как раб. Ты ешь со мной за одним столом, спишь в одной постели, у тебя самая дорогая одежда, самые красивые камни на пальцах.
Он накрыл тонкую кисть Андерса своей ладонью, поднес к губам, прижался щекой к тонкой, почти прозрачной коже. У Андерса все пальцы были унизаны кольцами. Камни сверкнули зеленым и синим, зазвенели колокольчики на сильверитовых браслетах.
Андерс ничего не ответил, погладил Хоука по небритой скуле. Хоук снова чувствовал себя виноватым.
- Я не могу снять с тебя ошейник, солнце мое. Это небезопасно. Пока каждый на Татвине* видит, что ты принадлежишь мне, тебя не тронут.
- Меня не тронут, - с нажимом сказал Андерс, положил ладонь на холодное стекло. За стеклом чернело небо Татвина, усыпанное крупными звездами.
- Меня не тронут, - тихо повторил Андерс. - А другие...
- А до других мне все равно, - уверенно сказал Хоук, закинул своего раба на плечо и потащил в постель.
***
Колизей взорвался красиво. На месте арены образовалась гигантская воронка, куда стягивало хлипкие деревянные трибуны вместе с неуспевшими убежать зрителями. В воздух взвился огромный червь, захваченный огнем. Еще десять минут назад он сожрал двух незадачливых бойцовых рабов, а теперь раззявил вонючую пасть, обнажив частые острые зубы. Он болтался из стороны в сторону, извивался молча, потом рухнул всей тушей прямо на зону Правителя ЖеХатта. Тот не успел отъехать, колесо застряло в образовавшейся в полу трещине. Жирное тело трепыхалось в коляске, ЖеХатт дергал всеми своими четырьмя семипалыми руками, орал на ультразвуке, требуя спасти. К каждому пальцу каждой руки цеплялась веридиевые цепи, на других концах которых метались в панике личные рабы Правителя Татвина.
Андерс стоял на склоне холма, ожидая, когда за ним придут. Ему все равно не спастись. У него осталось еще немного времени, чтобы полюбоваться сиреневым небом Татвина, чтобы хотя бы несколько минут почувствовать себя свободным. Может быть, ему повезет, и Хоук найдет его первым. Смерть от рук Хоука - это почти счастье. Андерс не смел мечтать о таком.
Из песчаного плотного облака, поднятого взрывом, вынырнул флаер. Андерс поверить не мог своему везению, когда разглядел на хвосте герб дома Хоуков. Все ж таки его убьет Гаррет. Андерс заложил руки за спину, рухнул на колени, склонил голову в извечной позе покорности. Он снял все драгоцености, подаренные Хоуком, стащил с себя ошейник принадлежности, остался в одних штанах - точно таким, каким его первый раз увидел Гаррет на невольничьем рынке Татвина. Андерс прошептал одними губами "люблю", уставился на темно-золотой песок, улыбаясь одними глазами. А потом заорал от боли, когда его схватили за волосы и закинули в флаер.
- Мы сейчас летим к моему кораблю, Андерс, - сообщил Хоук, глядя прямо перед собой. - Стартовать придется на перегрузках в 9G, иначе нас запеленгуют и вернут обратно. И если ты, сукин сын, после этого выживешь, если мы оба выживем, я... я...
Хоук неожиданно заткнулся и потер досадливо заросшие щетиной щеки.
***
Андерс сидел на смотровой палубе личного звездолета Гаррета "Millennium Hawk", разглядывал звезды. Прошел месяц со дня устроенного им взрыва, Хоук с ним не разговаривал, Андерс тоже молчал. Теперь он знал, что рабство запрещено Межпланетной Конвенцией, что на Татвин прилетела специальная комиссия по защите прав разумных рас. А еще он узнал, что на Морене живут миролюбивые люди-осьминоги, которые выбирают себе пару раз и на всю жизнь, а на Ханаре живут предприимчивые розовые медузы, которые размножаются почкованием раз в пятьдесят лет.
Двери раздвинулись, на палубу вошел Хоук. От волнения Андерс задержал дыхание, но головы не повернул. Хоук присел сзади, обнял его руками и ногами, шумно выдохнул.
- У меня есть для тебя подарок, - пробормотал он неуверенно. Андерс даже шевельнуться боялся, только сердце застучало предательски быстро. - Это смешное животное, похожее на пушистый шарик, с планеты Шеха. Когда его гладишь и тискаешь, оно весело булькает.
Андерс сам не знал, почему он обрадовался, как ребенок, что подарком был домашний питомец, а не драгоценности или одежда.
- Почему ты спас меня? - вопрос этот не давал Андерсу покоя со дня памятного взрыва на Татвине.
Хоук ткнулся носом в клеймо на виске, крепче прижал к себе Андерса.
- А отвечать обязательно?
Андерс улыбнулся и глубоко вздохнул. Ему казалось, что зажатое в тиски сердце освободилось, забилось ровно и свободно. Он повернул лицо к Хоуку, встретился с ним глазами. У Гаррета глаза были красивыми, темно-золотыми, как песок Татвина. А еще они были совершенно по-дурацки влюбленными, Андерс знал это, у него самого глаза были точно такие.
- Нет, - прошептал Андерс, - отвечать совсем не обязательно.
______________________
* действие происходит 29 июня 1969 года. Бар, где Хоук первый раз увидел Андерса - это Стоунволл-инн. Это примерная интерпретация бунта. Считается, что Стоунволлские бунты стали определяющим событием, ознаменовавшим начало массового движения за соблюдение прав человека в отношении ЛГБТ в США и во всём мире.
*Думаю, нет нужды объяснять, что послужило прообразом планеты Татвин и ее Правителя ЖеХатта. Автор поигрался и отдал обратно. Аналогично с ханарами. И звездолетом.
@темы: фанфик, жанр: слэш, подарки, персонаж: Андерс, персонаж: м!Хоук, дня рождения пост
-
-
21.05.2013 в 01:13Совершенно чудесные подарки. Автор первого, я хочу описанную ситуацию в виде длиииинного такого ролика теперь, простите визуала) Сижу и улыбаюсь, как идиот, прелесть просто *_*))
Автор второго, пожалуйста, откройтесь в умыл?*_* Я вас виртуально расцелую не только за понравившийся фик, но и за Татвин и ЖеХатта))) Порадовали старую фанатскую душу, пойду посыпавшийся из меня песок подметать)
-
-
21.05.2013 в 01:37В общем, вдохновения тебе!
оффтопом
-
-
21.05.2013 в 09:18-
-
22.05.2013 в 02:03Они прекрасны, и в первую очередь тем, что не только прошлись по всем кинкам, но и удивительно попали в настроение, настрой, почти что состояние души и мыслей - угадали, угадали все.
"За любовью" - удивительно теплый и атмосферный. Херт/комфорт - такой "повседневно-тихий", правильный, методичный там можно не просто "усмотреть" - он там есть и в самом лучшем виде. И акценты расставлены удивительно верно - так, как хотелось бы увидеть их в этой истории. Которой хочется продолжения. Какой здесь Гаррет! *__*
Спасибо.
" Два влюбленных осьминога" - это что-то просто совершенно восхитительное при таком же совершенно интригующем названии. Не знаешь, что ожидать, текст - как коробка в нестандартной обертке, а в ней... Динамизм отрывочного повествования, захватывающий внимание от первого абзаца до последней строки, маленькие части, собравшиеся в одну цельную картину как подогнанные друг под друга куски мозаики. Адресат безумно любит это, как и любит не просто АУ, а тему "сквозь время и сквозь миры", и с вкраплениями исторической матчасти - от них особое очарование. В общем, автор, я вас люблю, и думаю, вы это знаете.
А за такой роскошный подарок - люблю еще больше!
gerty_me, после такого - весь я твой!
Спасибо тебе огромное.
И ооо, да, после такого торса я точно увижу не море во сне еще как минимум пару ночей.
Любви создателю "заглушки", он прекрасен!
Файмор, спасибо!
"Пожелавших остаться неизвестными авторов" адресат палит в стиль (и не только))) и очень-очень хочет затискать вживую при первой же предоставившейся возможности.
Спасибо. Нет лучшего подарка, чем идеи и мысли (тем более в отэпэшечном плане), облеченные в текстовую ткань. Это очень здорово и очень ценно.
От всего сердца, спасибо вам.
-
-
22.05.2013 в 02:13Тянет, знаешь ли, написать порнушечку
-
-
22.05.2013 в 02:29Тянет, знаешь ли, написать порнушечку
Таким желаниям сопротивляться грех!
-
-
22.05.2013 в 02:33-
-
22.05.2013 в 09:07-
-
22.05.2013 в 09:09Даже Геро меня узнала, а ведь совсем недавно сдружились.
-
-
22.05.2013 в 09:12-
-
22.05.2013 в 20:55-
-
27.05.2013 в 00:23-
-
27.05.2013 в 19:17